Александр Карнишин - Актуальные сказки
— Ну, вот…,- радовался, вздыхая полной грудью, мэр, рассматривая снимки с вертолета. — Вот это — пробка. А вот это — снег! Вот теперь есть с чем бороться представителям префектур. А не будут бороться, я их совсем снегом завалю.
"Наш Дед Мороз" — так ласково называли мэра жители города.
Совершеннолетие
— Добрый вечер, Мария Антоновна, — прикоснулся к блестящему черному козырьку участковый. — У вас сегодня праздник? Шуметь молодежь будет, или как?
— Да что вы, Михалыч! Какой шум! Они собрались, и мальчишник устраивают у кого-то. Все же совершеннолетие — это не просто так.
— Ага, ага, — покивал лысой головой, почесывая ее под снятой фуражкой, инспектор. — А у кого собираются? Не скажете?
— Не говорил он. Но вроде не в нашем квартале, так что вы голову себе даже не забивайте!
— Ну, и ладно, что не в нашем. Мне же главное — что? Чтобы порядок был и тишина. Так? Всего хорошего, Мария Антоновна! Если что — сразу звоните.
А спустившись на первый этаж, он достал мобильный телефон и набрал знакомый номер:
— Майор Берсенев здесь. Докладываю, значит: сегодня.
…
Бойцы в черном бесшумно окружали дом на окраине. Заходили со всех сторон, перелетали через забор, неслышно падали на палую листву, замирали в приседе, поводя короткими автоматами, двигались, согнувшись, вперед.
На оперативном дисплее в штабной машине светились яркие точки, отмечающие местоположение каждого оперативника.
— Силовики свои места заняли. Нам тоже пора?
Капитан Петренко осмотрел своих орлов. Джинсы, куртки, яркие шарфы и блестящие галстуки, туфли с длинными носами, в которых так трудно бегать, но зато удобно бить по ребрам. И возраст соответствующий. То ли двадцать пять, то ли тридцать — на вид сразу и не скажешь. Видно, что еще молодежь, но уже не пацанва. С деньгами ребята.
— Ну, поехали, что ли.
Машина с шашечками такси выехала из-за поворота, протиснулась почти к подъезду, остановилась со скрипом. Из открывшихся дверей посыпались с прибаутками яркие, блестящие фигуры. Последним вышел, как дядька при молодежи, Петренко. Сегодня он был в кожаном пиджаке, светлой водолазке и переливающихся в свете фонарей полосатых брюках. Их отдел вообще редко надевал форму: только на строевые смотры, да на награждения.
Кнопка звонка, долгое рассматривание через телеглазок, лязг засова.
— Ну?
— Места есть? А то по всему городу ищем.
— Места? А документы у вас с собой?
— Что мы, законов не знаем? Все совершеннолетние, не бойсь! И документы — вон, у дядьки, чтобы не потерять ни в коем случае.
Петренко солидно достал из барсетки пачку паспортов, помахал охраннику.
— Ну, заходите. Начали уже.
Дверь, толстая, как в банке, снова лязгнула, отсекая прохладу осеннего вечера.
В полутемном зале сквозь клубы табачного дыма мигали лазерные прожектора, переливался зеркалами старинный шар на потолке, что-то неслышно за общим гулом кричал из дальнего угла диск-жокей, подняв руки вверх и подпрыгивая на месте, упруго била по ушам электронная музыка.
— Начинаем ровно через двадцать минут, — скомандовал своим Петренко, и все тут же разошлись, растворились в туманном мареве. Кто присел к чужому столику и начал заигрывать с девушками, кто уже изгибался на танцполе, один просто свернул в туалет, спросив у охранника, где тут руки помыть. Сам Петренко протиснулся сквозь толпу к барной стойке и заказал кофе.
— С коньяком? — переспросил бармен.
— Сначала простой. С коньяком позже — я тут надолго, — махнул рукой Петренко и присел на высокий табурет, смотря на все происходящее за его спиной в наклонное зеркало над баром.
— Что у вас тут сегодня тесно-то так?
— Совершеннолетие отмечают!
— Вот так сразу у всех?
— Ну, просто собрались и в один день решили попраздновать. Вам еще повезло — позже мест совсем не будет!
— Да? Вот повезло-то…
Он еще раз посмотрел на часы, допил очередную чашку кофе, встал с места и пошел вдоль стенки к диск-жокею, протискиваясь среди танцующих. Там он просто снял с парня гарнитуру — наушники с микрофоном, нажал кнопку, отключив музыку и откашлявшись в микрофон сказал скучно и громко:
— Всем оставаться на своих местах и приготовить документы. Федеральная служба по борьбе с наркоманией. Тихо, тихо…
А в двери, открытые одним из ярко одетых парней, мимо ошеломленного охранника в ярко осветившийся зал уже вбегали оперативники в черных масках. За ними шли дознаватели в форменных мундирах с портфелями, полными бланков опросов.
— А что такое? Что за дела? Зачем такой шум? — подбежал невысокий юркий хозяин ресторана. — Может, можно договориться?
— Тпру-у-у… Не кипишись! Если все совершеннолетние, то вопросы будут к ним, а не к тебе. А ты работай, работай… Потом зайдешь, поговорим.
— У нас нет наркотиков!
— А вот тут — погоди. Никотин — это что? Алкоголь — что? Все это наркотики, только слабые. Но вызывают, как и положено, легкую эйфорию, привычку и ломку в случае отсутствия. Так? Наркотик, наркотик. Просто за продажу пока не ругают… Если совершеннолетним. Но это временно, имей в виду. Ну, что там у нас?
Дознаватели трудились в поте лица, переписывая данные паспортов, опрашивая, тасуя, расставляя. Кого-то после беседы сразу выводили на улицу, где ждали автобусы.
— Празднуете, значит?
— Да мы по чуть-чуть. Мы совсем…
— А вот поглядим, сколько — чуть-чуть. Дуньте сюда. Так. Алкоголь в норме… Пепельница с вашего стола? Тут десять окурков. кто курил? Все? Ну, значит все — туда.
— Мы же не пили почти!
— Зато курили. По сигарете — туда-сюда, хоть я и это не одобряю. Но вы же и по второй, и по третьей зажгли — налицо привычка. Налицо зависимость. Значит, будем избавляться.
Четверых парней увели по лестнице на улицу.
— Куда их?
— Куда, куда… На Кудыкину гору. В ЛТП, естественно. И на физические работы. Городу нужны дворники, грузчики, уборщики.
— А как это — без суда?
— Вы отстаете, грамотеи! Наркоманы — не люди, так? И к ним применяются особые меры воздействия и лечения, невзирая на личное желание или не желание. Никотин и алкоголь — наркотик? Признаны таковыми Всемирной организацией здравоохранения? Значит, и тут — те же самые действия.
— А кто определяет, наркоман человек или нет?
— А мы здесь для чего, собственно? Вот мы и определяем. Так, этого, разговорчивого — тоже грузите.
— Но меня-то за что?
— Наркоман — сразу видно. Неадекватное поведение. Ничего, вас вылечат. И их — тоже.
— Все, что ли?
Черные фигуры растворились в темноте на улице, ушли, козырнув, дознаватели. Капитан Петренко, в очередной раз откашлявшись в микрофон, принес извинения от лица Федеральной службы по борьбе с наркоманией, пожелал оставшимся в зале веселого празднования, погрозил пальцем бармену, и тоже увел своих ребят.
