Далия Трускиновская - Сусси
Алексеев знал, что с первых минут лучше перейти на «ты». Тем более, он был намного старше, пятидесятилетний породистый мужик, доктор наук, в узких кругах - внушительная шишка, многие удивлялись, что он ездит без охраны. А Диме этому - тридцать два года, маркетолог с перспективами, но за пределами своей фирмы мало кому известен.
Идеально было бы сразу куда-то поехать и выпить. Но оба были за рулем. Поэтому Алексеев привел собеседника в офис двоюродного брата, где к его услугам всегда имелся кабинет с баром и кофеваркой.
- Садись, - велел он. - Мне жена о тебе рассказывала. Что, действительно можешь в трех соснах заблудиться?
- А при чем тут это? - удивился Дима.
- Раз спрашиваю - отвечай. Мне подробности нужны. Дима пожал широченными плечищами.
- Ну, какие тут подробности… Еду, еду… Вот как я в Митино заехал? Я же должен был МКАД пересечь! А не пересекал! Уж такую магистраль я обязан был заметить. А не заметил!
- Насчет МКАДа ясно. Ты давай говори, как это с тобой раньше происходило.
Дима рассказал еще страшный случай - как вокруг часовни на перекрестке катался, и еще один - как в деревне вышел на лесную опушку набрать земляники, а обнаружили его мужики за дальними покосами. Рассказал также, как вел гостей от Тверской, от памятника Пушкину, к Театральной площади, но, сделав всего два поворота, вместе с гостями оказался на Лубянке.
- Вот это уже лучше! Так, еще, - потребовал Алексеев.
Дима, решительно не понимая, зачем солидному человеку все эти анекдоты, говорил, и говорил, и говорил, а потом Алексеев вытащил на экран смартфона карту Подмосковья. И задумчиво на нее уставился.
- Возьми завтра отгул, - вдруг сказал он. - Кое-куда съездим.
- Кто мне его даст?
- Дадут.
И точно, когда Дима наутро прибыл поработать, начальство его обрадовало: звонили сверху, с непостижимой высоты, и маркетолог Веревкин может быть свободен и сегодня, и завтра, да хоть навеки!
Найдите начальника, который пришел бы в восторг от подобных звоночков…
13 мая 2013 года
Дима в прескверном настроении прибыл на встречу с Алексеевым. Он ничего не понимал, а собеседник уворачивался от объяснений, да с таким видом, будто рискует разболтать государственную тайну.
- Поехали! - сказал наконец Алексеев.
- Куда?
- По грибы.
Дима распахнул глаза и окаменел. Время было отнюдь не грибное - середина мая.
Если бы маркетолог Веревкин не знал от жены (после отъезда гостей супруги как-то неожиданно быстро помирились), что Алексеев - лицо весьма значительное, то развернулся бы - и черта с два его удержишь. Мужики такого сложения могут запросто пройти сквозь кирпичную стенку, оставив дыру в форме своего силуэта.
Но Дима, не понимая замысла Алексеева, все же учуял, что замысел серьезный. Поэтому он оставил свою машину на стоянке у весьма почтенного учреждения и пересел к Алексееву.
- Сядь за руль, - велел Алексеев. - Так надо.
Дима пожал плечищами, выполнил распоряжение, и они покатили.
Пока ехали по Москве, говорили о простых вещах - ну, о политике, об олигархах, об Америке. Выбрались на МКАД, свернули куда-то - и тут Алексеев замолчал. Молчал и Дима, глядя перед собой на летящую под колеса джипа дорогу.
Авот если бы он поглядел наверх, то увидел бы подвешенный в небе вертолетик, который ненавязчиво сопровождал алексеевский джип и на МКАДе, а когда свернули - и на узкой шоссейке, и дальше, и дальше…
16 мая 2013 года
Три дня спустя Алексеев сидел на кровати с ноутбуком на коленях и, сверяясь с документами, настукивал важное письмо.
В семи случаях бортовые системы слежения теряли из виду машину на пять-десять минут», - писал он. - Еще в двух случаях машина просто визуально исчезала из поля зрения пилотов, но аппаратура показывала ее перемещения, если можно так сказать, пунктиром, однако при этом машина…
Вошел одноклассник Арсений, худой и длинный, в коротком белом халате, за ним медсестра внесла поднос со всякой дребеденью, другая - штатив с капельницей.
- Ты чего встал, ложись, - сказал недовольный Арсений.
- Отчитаться надо.
- Я девочку пришлю, продиктуешь.
- Нельзя, такое дело…
- Агент ты ноль-ноль… Ложись, кому сказано!
- Не суетись, Арсюха, я жив. А как Веревкин?
- А что ему сделается! Требует, чтобы отпустили.
- Все в норме?
- Все в норме, хоть в космос посылай.
- Точно?
- Точно. Там сразу все было в норме, мы его для очистки совести два дня продержали. Слушай, отпусти ты его! - взмолился Арсений. - Зря койкоместо занимает.
- Арсюха, нельзя. Ты лучше пришли его ко мне… Стой! - Алексеев, уже почти смирившийся с капельницей и убравший с колен ноутбук, снова за него схватился. - Письмо! Важное! Донесения с контрольных пунктов! Арсюха, погоди ты с этой твоей медициной, бога ради! Вот закончу доклад - и я весь твой!
Алексеевский доклад был завершен четыре часа спустя, когда автору капельница уже оказалась жизненно необходима. Текст был несколько раздерганный, со странными отступлениями, а завершался так: Но, поскольку возвращение агента «С» из «туннеля» происходит спонтанно, независимо от его желания и волевого усилия, следует провести серию экспериментов в различных условиях и с меняющимся составом участников. Прошу утвердить меня руководителем проекта…
Тут бы следовало дать проекту название, но ничего путного на ум не шло.
18 мая 2013 года
Арсений Джибути был мужчиной общительным - знакомых имел столько, что сам уже в них путался. Список контактов в его карманном коммуникаторе занял бы, если выгнать на принтер, метра четыре мелким шрифтом. Кроме того, Арсений только последние года два ставил в рубрике «примечание» профессию или должность нового знакомого. Он знал, что в списке есть главврач неврологического диспансера, но нашел его после долгих и бестолковых поисков.
Они встретились в восточном ресторанчике, хозяева которого полагали остроумным включить в меню «Шашлык из печени ишака Ходжи Насреддина». Алексеева еще покачивало, но он твердил «время поджимает, время поджимает…», и Арсений знал - так оно и есть.
Те же хозяева втолковали своему персоналу, что если в ресторан приходят посидеть трое немолодых мужчин, то главным блюдом для них должен стать танец живота в исполнении тощей блондинки.
От блондинки, подошедшей чересчур близко, мужчины, не сговариваясь, принялись отмахиваться, как от осы.
- Итак, Левон Ованесович, меня интересуют пациенты, у которых имеются проблемы с ориентацией в пространстве. Скажем, уходит такой дедушка за хлебом в булочную, а приводят его через три дня откуда-нибудь из… ну, скажем, из другого города, а как сел на поезд, он, хоть убей, не помнит, - начал Алексеев. - Но при этом все остальное у него в порядке.
