Игорь Росоховатский - Знак на скале
Семен разозлился на себя и даже на Степана, который вечно надоедал расспросами, а теперь, когда был нужен, не оказался рядом. Пламя факела колебалось в глазах, тени то надвигались со всех сторон, то, прихрамывая, расходились.
"Отступаешь от своих принципов, старик", - презрительно сказал он себе, и, как всегда в таких случаях, это подействовало. Ему было почти все равно, что думают о нем другие, главное, что думает о себе он сам. А поблажек себе он не давал и никогда не выискивал "смягчающих вину обстоятельств".
Семен ухватился за выступ, изо всех сил подтянулся. Нога оперлась о камень, и через минуту он уже был по ту сторону лаза. Тяжело дыша, присел на землю и вытер пот с лица. Сначала он ни о чем не мог думать - просто отдыхал. Потом зажег спичку и увидел в двух шагах от себя дубинку. Рядом с ней стоял закрытый крышкой сосуд, похожий на грушу. Семен взял в руки дубинку. Впрочем, он ошибся. Это была не дубинка, а палка, обернутая на конце просмоленным войлоком. Он снял крышку с сосуда. В нос ударил острый запах нефти.
"В спешке забыли факелы, - подумал он. - Да здравствуют спешка и забывчивость древних!"
Он макнул палку в нефть, чиркнул спичкой и протянул факел вперед. В стенах коридора мерцали и переливались радужные выходы кварца. Очень хотелось пить, так хотелось, что он опять открыл рыбные консервы, хотя знал, что потом жажда только усилится.
Семен то шел, то полз, и ему все время казалось, что он слышит ускоренное тиканье часов на своей руке. Мысли вяло барахтались в мозгу и никак не могли оформиться. Глаза устали смотреть на пламя факела и слезились. Но когда он закрыл их, то продолжал видеть кровавое пламя.
Семен заставил себя открыть глаза и - не поверил им. Прямо перед собой у стены коридора он увидел кувшин. Подполз к нему, чтобы убедиться, что это не мираж. Но это не был мираж. Обычный глиняный кувшин, плотно закрытый кожаным колпаком и заслонкой. На нем тот же знак, что и на скале. Семен снял заслонку и крышку. Наклонил факел. В сосуде заколебалось пламя, вернее, отражение его... в воде. Он втянул носом воздух. Пахло водой пресной и прохладной. Он знал, что это обман. И просто, чтобы не оставалось сомнения, наклонил сосуд. Прохладная влага омыла его воспаленные губы. Он не мог удержаться и жадно глотнул. Еще и еще. Захлебнулся, закашлялся и в ярости, продолжая кашлять, глотал слегка солоноватую воду, имеющую странный привкус, как будто в нее что-то добавляли. Может быть, для того, чтобы она не испортилась...
Пламя обожгло ему щеку, и только тогда он заметил, что держит факел в руке. Он прислонил его к стене и поставил сосуд. Теперь знак на нем был в самом центре светлого пятна. Кто оставил этот кувшин, почему?
Семен провел ладонью по шероховатой глиняной поверхности, и ему показалось, что он притронулся к чьей-то натруженной руке. Нет, кувшин не могли просто забыть. Отчего-то вспомнилось, как Мария Александровна, отложив свою работу и забросив домашние дела, три дня сидела над систематизацией описаний последних раскопок, чтобы он мог наметить дальнейший путь поисков. И как вместе с другими поздравляла его с удачей. А у него после разговора с ней осталось смутное раздражение и беспокойство. Он не понимал - почему?
Семен пил еще несколько раз, поднимался и опять возвращался к кувшину, не в силах уйти от него и не решаясь взять с собой.
Он заставил себя думать о цели - о сокровище атанов. Может быть, там ждут его груды сверкающих украшений или свитки пергамента, из которых станут наконец-то ясны история атанов и загадки их математики.
Наконец он плотно прикрыл сосуд и, взяв его в правую руку, а факел в левую, снова двинулся в путь. Миновал несколько соединенных коридорами пещер и остановился перед грудой камней и земли.
К камню был прислонен кетмень, а рядом с ним на полу лежал точильный брусок. Их могли и забыть. Но не слишком ли много случайностей и забывчивости? Тут что-то другое... Смутные догадки вставали, как паруса на горизонте. А может быть, дело здесь было и не в благодарности древним, а в утоленной жажде, и мир виделся ему в ином свете.
Семен поднял кетмень и начал расчищать завал. Он долбил и долбил без устали. Отдыхал, пил воду и опять долбил. Кетмень погрузился в мягкий грунт. Еще несколько ударов, затем нужно было сдвинуть один из больших камней.
Семен влез в узкую щель и очутился в просторной круглой пещере. Тени окружили его, как дикое и свирепое племя, собравшееся на защиту своего сокровища. А оно было рядом и оказалось совсем не таким, как он мог себе представить...
Гранитная полированная плита уходила под потолок пещеры. На ней глубоко высечены математические значки атанов.
Семен прочел: "Один плюс один равняется двум и..." Опять тот же значок - стрелка и прямоугольник. Значит, 1+1 равно не просто 2, а 2 и значку.
Он рассеянно смотрел на эту изначальную формулу математики, постепенно приходя в себя. Перевел взгляд ниже, на другие надписи, вернее геометрические фигуры. Две из них были знакомы - треугольник и круг. И мгновенно, как при вспышке молнии, он сопоставил фигуры и формулу и все понял. Понял и то, что означает загадочный знак атанов.
Под первой формулой было ее объяснение. Один треугольник плюс другой треугольник равнялся не просто двум треугольникам, а давал новую фигуру ромб, или вершину стрелы, или один треугольник, если они накладывались. К одному кругу додавался второй, они пересекались в разных местах, каждый раз образуя новую фигуру...
По аналогии Семен подумал: "Один ручей плюс другой могут быть и просто двумя параллельными ручьями. Тогда знак атанов будет равен нулю. Но, сливаясь, они могут образовать реку.
Некий "икс", который всегда нужно учитывать, новое качество - вот что определяет стрелка в прямоугольнике!
А всегда ли мы учитываем это? В своей чересчур абстрактной математике мы часто забываем о возникающих и меняющихся качествах и потом нам трудно понять, почему не удается математическим языком описать движение атомных частиц или звездных систем. Мы бесконечно изменяем и усложняем уравнения, но что если ошибка допущена не в построениях, а в самой основе? Мы не учитываем чего-то с самого начала.
Ведь одна частица плюс другая частица почти никогда не будет просто две частицы. Их сумма уже содержит в потенциале новое качество. Тут нет ничего нового - закон диалектики, несколько иначе сформулированный. В самом количестве уже скрыто новое качество. И все же мы часто не учитываем его потому, что это не заложено в изначальные арифметические формулы, которые становятся с самого детства основой нашего мышления, философии, воображения, мелодией чисел, постоянно звучащей в мозгу. И в данном случае ощущения, на которые мы почти перестали полагаться в науке, могут подсказать более верное решение, чем разум. Его подводит самое могучее оружие - способность к абстракции. А простые чувства, первобытные ощущения иногда говорят нам о теплоте вернее, чем подсчет затраченной энергии. Ведь затрата энергии - это только одна сторона явления. Глаза видят, что пять пальцев - это не просто 5, а тончайший инструмент, опыт сердца подсказывает, что два человека - это друзья, или влюбленные, или спутники, или враги, или, наконец, просто два незнакомых человека, которым не суждено встретиться, а качеству - проявиться. Нельзя доверяться ощущениям, но нельзя сбрасывать их со счетов.
