Игорь Росоховатский - Круг
По ноге робота из ранки стекали капли красивой красной жидкости, разносящей по телу кислород, железо и другие элементы, необходимые его организму. А в ранку уже проникли мельчайшие организмы, кишащие в воздухе и почве планеты, - Бум-Восьмой это заметил прежде, чем нога вокруг ранки стала воспаляться. "И это для него опасность, - подумал он. - Опасность, которую нельзя недооценить... Пожалуй, это здесь наибольшая опасность, самая гибельная, самая... Постой! Разве только эта? А другие? Невозможно даже подсчитать, какая из них наибольшая. Но хоть на этот раз помогу ему..."
Повинуясь жалости высокого напряжения, Бум-Восьмой поманил к себе робота:
- Иди сюда! Сюда...
- Да... - как эхо, повторил робот и послушно шагнул к Буму-Восьмому, глядя на него так, словно увидел бога.
Бум-Восьмой выдвинул из своей груди тонкий металлический отросток, накалил его и прижег ранку. Запахло паленым. Робот отшатнулся, испуганно забормотал: "Да, да, да", - пытаясь оттолкнуть своего спасителя.
- Не бойся, - успокаивал его Бум-Восьмой, но биоробот отступал все дальше, его взгляд затравленно бегал по сторонам, дыхание стало шумным и прерывистым. Бум-Восьмой отчетливо улавливал его примитивные мысли, направленные сейчас лишь на одно, его психическое состояние, его отчаянное желание скрыться. Новоявленному лекарю стало неуютно, он стыдился самого себя и, когда биоробот прыгнул в заросли, не препятствовал.
"Уважение к разуму - первый закон межгалактического содружества, вспомнил он заповедь Кодекса Морали, с которой начинается учеба в школах первой ступени. - Но вот мы нарушили священную заповедь, создав разум в непристойном вместилище. Именитые ошиблись..."
- Именитые ошиблись! - закричал он так, чтобы услышали все бумы. - Мы должны немедленно прекратить производство таких биороботов! Это ненужная жестокость и неуважение к разуму!
Безымянные смотрели на него с ужасом. Еще никто не осмеливался выступать против решения Мыслища. Подумать только: противопоставить свой одиночный мозг, свой маленький опыт объединенному мозгу и опыту коллектива!
- Ты забыл о коллективе... Коллектив не может ошибаться... - зашептали ему. - Не выставляйся...
Но Бум-Восьмой не угомонился. В ответ упрямо возразил:
- Уважение к разуму - первый закон. Если Именитые нарушают его, их приказы не следует выполнять.
Вокруг Бума-Восьмого образовалась пустота. Безымянные отступили от него, как от безумного, подлежащего немедленному демонтажу и переделке. Они образовали замкнутый круг, из которого одиночке не вырваться. И сам одиночка уже почувствовал всеобщее осуждение, но, вопреки ожиданиям, не смирился, а еще раз повторил свой дерзкий вызов:
- Требую уважения к разуму!
- Разум на то и дан нам, чтобы не понимать законы слишком буквально, на прощанье шепнул бывший закадычный приятель Бум-Седьмой.
А в круг уже входил Фотонно-Непревзойденный, направляясь к одинокому мятежнику. Он подходил все ближе и ближе, хотя мог бы издали послать парализующий сигнал. Он стал рядом с Бумом-Восьмым и ласково коснулся его горячей головы своей контактной пластиной.
- Все гораздо сложней, чем тебе кажется, малыш, - сказал он. - Хорошо, что в тебе уже проснулась жалость, - это свидетельствует о сложности сигнальных линий. Но ты ведь и сам знаешь, что не о жалости, а об уважении к разуму говорится в наших законах. Ибо, в конечном счете, разумным нужна не жалость, возникающая у сильного по отношению к слабому, а любовь и уважение, объединяющие равноправных и двоякодышащих. Поэтому у нас сейчас выбора нет. Биороботы пройдут через страдания, чтобы добыть необходимую нам информацию. В ней - оправдание их лишений: и невзгод, их слабости и нашей жестокости, их смерти и нашего полета... Страдания этих жалких существ, о которых догадываешься ты, - лишь капля в море. Биороботов ожидают бесчисленные болезни и быстрое изнашивание организма, когда накопленные помехи и дефекты превращают остаток короткой жизни в сплошное страдание, а впереди, вместо надежды, - лишь последняя судорога мучений. Но самое страшное для них заключается в том, что из симфонии сигналов, которую слышим мы, они узнают только несколько нот. Главной азбукой их сигнальных систем служат сигналы боли, о которых нам известно пока лишь теоретически. Но именно эта азбука отпечатается на их позвонках прежде, чем мы расшифруем ее и извлечем уроки. Я согласен - это ужасно, но только такой путь ведет к постижению Смысла бытия, и нам нельзя отклоняться от него. Всякое отклонение - это просто потеря времени и сил, ведущая к большей и большей жестокости. Пройдет еще немало времени, прежде чем твои диоды пропустят мысль в обратном направлении и ты постигнешь правоту Мыслища. Но когда-нибудь ты обязательно поймешь ее, ведь уже сегодня в тебе зреет зерно самостоятельного мышления на зависть этим безымянным олухам, твоим товарищам. А это, как известно, величайший дар во Вселенной, ведущий к новым крупицам Знания. Ты заслужил имя, и отныне все будут называть тебя Диодо-Мятежник.
Тотчас бумы бросились поздравлять нового Именитого.
Пустота вокруг мятежника заполнилась любовью и уважением коллектива. Каждый старался придумать поздравление позаковыристее и подлиннее, и все они были искренними, ведь ни один безымянный бум не знает наперед, кто может стать его начальником...
2
Прошло много тысячелетий, прежде чем они вернулись на планету. К этому времени у Диодо-Мятежника (который уже давно перестал быть мятежником) накопились сотни заполненных до отказа блоков мозга, несмотря на то, что запоминающими ячейками в них служили атомы. Эти блоки хранились в памятеке звездолета, и когда Диодо-Мятежник вставлял их все в специальные гнезда, имеющие прямые контакты с мозгом, его голова становилась гораздо больше туловища. Впрочем, все сразу они почти не были нужны.
Звездолет облетел планету по круговой орбите. Космонавты готовились к посадке. Диодо-Мятежник ваял из памятеки тот блок, где хранились сведения о пребывании в этих краях. Он вставил его в свободное гнездо на своей голове. Щелчок означал, что блок стал на место и крючки плотно зашли за выступы. Затем усилием воли космонавт включил блок, ставший теперь продолжением его памяти, и нахмурился, так как в мозг хлынули воспоминания юности, и Диодо-Мятежник на секунды почувствовал себя вспыльчивым и упрямым Бумом-Восьмым, выступившим против Именитых из-за биороботов. А вспоминать это было неприятно. Во-первых, теперь бы он никогда не позволил себе ничего подобного, никаких глупостей. А во-вторых - и это самое главное - проклятый блок как бы возвращал его к времени, когда он был всего-навсего безымянным бумом.
