Людмила Козинец - Разорванная цепь (Сборник)
Это выяснилось через час в спокойной и неприятной беседе со старшим инструктором курса. Анту порекомендовали подыскать себе другое занятие, по первой специальности. Ведь такой профессии- десантник- не существовало. В Корпус приходили для спецподготовки биологи,историки,планетологи,все, кто собирался работать в Дальнем Космосе. Кое-кто из них в результате обучения становился,так сказать, профессиональным десантником- инструктором Корпуса, проводником землян в далеких мирах,косморазведчиком,спасателем.Но большая часть выпускников покидала Корпус и возвращалась к своим основным занятиям. Так что Ант особенно и не возражал. Он сказал только:
— И все-таки что-то здесь неправильно. Эта мысль «выжить» подавляет, понимаете? Скажите, ведь ломались на этой мысли?
— Бывало. Ломались.
— Так что же, трусов воспитываете? Вы же не будете отрицать, что бывают ситуации, когда нужно просто умереть. Когда сделать уже ничего нельзя и остается лишь достойно встретить свой последний час. Ничего страшного я в этом не нахожу.
— И очень жаль.Согласен, может быть, мы перегибаем палку. Но это только для того, чтобы ее выпрямить.Мне герои не нужны.Мне работать надо. Я должен быть уверен в своих людях. Железно уверен. Я должен знать:сработаете, вернетесь. А иначе зачем и Корпус, и вся моя деятельность? И поскольку это зависит от меня, я на выстрел не подпущу к космосу людей с мечтами о героической гибели во славу экспансии человечества. Ясно?
— Да нет у меня такой мечты. Я тоже жить хочу.
— Не умеешь ты жить. И мы научить не сумели. Так что…
— Да понятно. Но мне это все не нравится. Я пока не могу объяснить. Мне кажется, что вы в принципе неверно готовите десантников.
— Даже так?
— Даже. И я докажу. Только мне надо подумать.
— Думай. Будем весьма благодарны, если додумаешься. Ты же знаешь, у нас существует экспериментальная группа. Я ведь не настаиваю категорически, что мы тут боги и все делаем правильно. Делаем, что можем. Так сложилось на практике. Теория отстает. Но пока что я на своих десантников не жалуюсь.
— И что же — все возвращались?
— Не все…
— А вы их из Корпуса отчисляли…посмертно…
— Знаешь что? Иди-ка ты… думать.
— Есть…
Вот так и расстался Ант с Корпусом Десантников. Не он первый, не он последний. Только Ант решил «додуматься».
В Корпусе о нем скоро забыли. Да и помнить было особенно нечего.Прошло несколько лет.
И однажды утром Ант вернулся.Впрочем,ему пришлось довольно долго объяснять,что он именно Ант; знавшие его ранее с трудом соглашались опознать в сухощавом, седом и дочерна загорелом мужчине бывшего своего курсанта. Перемены в этом человеке поражали. И в первую очередь его инструктор отметил полное отсутствие мимики, почти автоматическую точность и завершенность каждого движения.
Ант очень коротко рассказал о себе.Биолог.Работает в лаборатории профессора Стрешнева, занимается проблемами выживаемости и адаптации. Последний год провел в горах- отсюда и необычный загар.Жизнью доволен.Затем возникла неловкая пауза.Инструктор попытался ее замять с помощью испытанного средства — чашки кофе, но Ант жестом отказался и неожиданно попросил:
— Пустите в симулятор.
Инструктор и дежурный оператор переглянулись. В конце концов они ничем не рисковали- все-таки десантная подготовка у парня была.Да и просил он как-то необычно- твердо,с вызовом.Инструктор припомнил обещание Анта «додуматься», посмотрел на него внимательно и пригласил дежурного медиколога. Через пять минут карточка врачебного допуска легла на стол оператора.
…Человек бежал из фашистского концлагеря. Спрятавшись среди трупов,он притворился мертвым. Стеклянно неподвижны были его глаза, почти не билось сердце,закоченело тело.Трупы замученных,истерзанных, умерших от голода, болезней, безнадежности людей швыряли, как бревна, на скрипучие дроги. Швыряли равнодушно, даже не обшарив напоследок. И так же равнодушно стояла маленькая лошаденка. Ее тело, длинные ресницы, гривка все гуще покрывались курчавым инеем. Лошаденка дремала. Наконец, повинуясь шлепку вожжей, она пошла, кажется, даже не проснувшись.
Не в первый раз старик-возчик из цивильных сопровождал скорбный страшный груз. Недалека была дорога- от лагерных бараков до ненасытных рвов, куда сваливали трупы. И возчик брел знакомым путем, часто оглядываясь на дроги, комкая в руках шапку и шепча молитву.У ворот лагеря его неожиданно задержали. Тощий охранник, с зеленоватым в веснушками лицом, несколько секунд скучно рассматривал старика,лошадку,дроги. Затем закинул за спину автомат, нехотя поднял с земли лом и побрел к дрогам. Скользнув взглядом по изломанным смертью и морозом телам, лениво размахнулся и ткнул ломом наугад в несколько тел, неправдоподобно легко пробивая грудные клетки. На третьем ударе лом прошел сквозь сердце Анта…
Инструктор и оператор разом перевели дыхание и переглянулись. Оператор пожал плечами и потянулся отключить симулятор. Но его руку придержал медиколог.Индикаторы не фиксировали смерти Анта.Зеленый глазок пульсировал, отмечая дыхание — медленно,ритмично сигналил: «Жив! Жив!».
Напряженно приникли к экранам контроля трое- инструктор, оператор, медиколог. У медиколога мелко тряслись пальцы.
…Трупы свалили в ров, у которого мерзла и кляла собачью службу охрана. Колючий снежок сеялся, припорашивая тела — их нельзя было закопать: земля застыла до железного звона. По весне, по оттепели засыплют их известью, и бульдозер прикроет нечеловеческие деяния людей. А пока и в смерти нет приюта и покоя мученикам…
Ночью Ант вздохнул глубже. Еще… и еще раз. Он отладил дыхание, переждал становление работы сердца,в котором уже затянулась пробитая ломом дыра. Кровь быстрее заструилась в жилах,согревая и оживляя тело.Восстанавливались порванные безжалостным железом ткани, разбитые кости грудной клетки. Одновременно Ант перестроил зрение на ночное видение. Наконец выполз из-под трупов, на мгновение замер на бруствере рва. Тихо… И Ант исчез, прикрытый мутной муторной метелью.
…Медиколог пил воду. Четвертый стакан. Оператор подозрительно разглядывал симулятор. Инструктор припоминал (и безуспешно) подробности своего разговора с Антом при отчислении.
Ант принял душ и пришел на пульт. Сел, весело и не без доли ехидства осмотрев присутствующих, сказал:
— Все понятно? Или еще продемонстрировать?
Медиколог охнул. Он был впечатлительным человеком.Инструктор сдержанно ответил:
— Ну, пока что не очень понятно. Что за фокусы, парень?
Оператор вставил недружелюбным тоном:
