Григорий Гребнев - Южное сияние
- Мне очень приятно познакомиться с одним из выдающихся ученых нашей страны, - криво улыбаясь, произнес Фланго.
Кордато неопределенно кивнул головой.
- Мне говорили, что вы добились больших успехов в своей работе, - не то спросил, не то подтвердил Фланго.
"Так я и знал...", - подумал Кордато и сказал:
- Ученый имеет право говорить об успехах или неуспехах только в том случае, если какая-либо его работа закончена...
- Возможно, возможно, - согласился Фланго. - Но не в этом суть дела. Государственные дела большого значения не позволяли мне ближе ознакомиться с работами наших ученых, но, я думаю, у меня еще есть время исправить это мое упущение. Пригласив вас, я хотел положить начало своему сближению с людьми науки.
Кордато опять неопределенно качнул головой.
"Чорт возьми! Куда же запропастился этот проклятый Штук", - со злостью подумал Фланго. Пора было уже задать Кордато тот вопрос, который интересовал агента иностранного атомного концерна, но Фланго не знал, о чем он должен спрашивать профессора.
- Э-э... вы, кажется, что-то изобрели, господин профессор? - осторожно спросил Фланго.
Кордато высоко поднял брови.
- Я?.. Простите, тут, очевидно, какое-то недоразумение, господин генерал. Может быть вы меня за другого ученого принимаете?
- То есть, как это "за другого ученого"? - удивился Фланго. - Вы же профессор Кордато?..
Фланго уже потянулся было к ящику письменного стола, чтобы вытащить "дело № 808" и взглянуть на фотографию профессора Кордато, но во-время опомнился и отдернул руку.
- Да, я профессор Кордато, но я никогда и ничего не изобретал, господин генерал, - сказал ученый.
Фланго понял.
- Я может быть не так выразился. Не изобрели, а.. придумали, или как это называется?
Кордато усмехнулся.
- Я физик, господин генерал. Физики ничего не придумывают. Некоторым из них в результате большой своей работы удается сделать то или иное открытие.
- Вот, вот! Открытие! - воскликнул Фланго. - Говорят, вы какую-то таблицу открыли... Мендельсона, кажется. Хотя мне непонятно: если таблицу уже открыл какой-то Мендельсон, то при чем тут вы?..
- Вы имеете в виду таблицу элементов Менделеева, господин генерал? - сдержав улыбку, сказал Кордато.
- Да, да! Вот именно, - быстро согласился Фланго.
- Менделеев - гениальный русский ученый, господин генерал, - строго сказал Кордато, - Он открыл периодический закон элементов и изложил его в своей замечательной таблице, именуемой "Периодической таблицей элементов".
- Русский?! - ужаснулся Фланго. - Коммунист?..
- Он придерживался прогрессивных взглядов, но умер за десять лет до Октябрьской революции в России, - сдержанно сказал Кордато.
Фланго вздохнул облегченно, однако продолжал смотреть на Кордато с большим подозрением.
- Значит вы к этому русскому ученому никакого отношения не имеете? - спросил он.
- Я искал элементы, не обозначенные в таблице Менделеева, - ответил Кордато.
- Не обозначенные в таблице Менделеева? - переспросил Фланго. - Ага! Это очень похвально. Подальше от этих русских элементов.
- И что же вы нашли, уважаемый коллега? - спросил кто-то позади Кордато.
Кордато обернулся и увидел маленького шарообразного человека с острыми, колючими глазами на круглой румяной физиономии.
- Доктор физико-математических наук Карл Штук, господин профессор, - вкрадчиво сказал человечек и отвесил глубокий поклон Фланго. - Прошу прощения, господин генерал, я опоздал и потому ворвался без доклада.
- А-а! - сказал Фланго. - Вы пришли кстати. Профессор Кордато рассказывает мне о своей научной работе.
- Это очень интересно! - с восторгом воскликнул Штук. Продолжайте, господин профессор. Вы говорили о новых элементах, не обозначенных в таблице Менделеева.
- Я объяснил господину генералу, кто такой Менделеев и как именуется его система элементов, - неохотно произнес Кордато. Он слышал об этом гитлеровском физике, который вместе с другими немецкими учеными в дни войны усиленно работал над расщеплением атомного ядра. Кордато знал, что Штук по поручению крупного атомного концерна ищет здесь урановую руду для производства атомных бомб.
- Это очень благородно с вашей стороны, коллега! - воскликнул с тем же притворным восторгом Штук. - Господин генерал, как человек просвещенный, интересуется успехами, современной науки, а своей отечественной в особенности.
- Да, да, - подтвердил Фланго. - Я часто вспоминаю все эти таблицы и элементы.
- Вы работаете над заурановым рядом элементов, коллега? осторожно спросил Штук, прощупывая Кордато своими острыми глазами.
- Я предпочел бы говорить о своей работе, когда она будет закончена, - сухо сказал Кордато.
- Я вас понимаю. Скромность - первый признак настоящего ученого. Но я, пожалуй, напрасно задал вам свой вопрос. Вы можете работать только над каким-нибудь элементом, с номером большим, чем у Калифорния, ибо все остальные клетки таблицы Менделеева уже заполнены.
- А вы разве не допускаете, что ученый может интересоваться элементом не радиоактивным? - спросил Кордато.
- Допускаю, коллега? Конечно, допускаю! - воскликнул Штук. - Водород - элемент не радиоактивный, нотермоядерный процесс доказал его исключительную эффективность...
- Да, конечно, если рассматривать достижения науки только как средства ведения войны, - резко сказал Кордато.
Штук печально вздохнул.
- Война всегда была бедствием для человечества. Но и меч, обнаженный в защиту справедливости, всегда был прекрасен. Это, кажется, еще Шекспир сказал.
- Я не знаю, что именно сказал Шекспир о мече. Но я знаю, что сказали миллионы людей о бомбе, изготовленной учеными для Хиросимы, - раздраженно ответил Кордато.
- Все зависит от того, с чьей точки зрения рассматривать эпизод в Хиросиме, - с иронией сказал Штук.
- Я могу рассматривать этот эпизод только с точки зрения тысяч мирных людей, погибших там от атомной бомбы, - сказал Кордато. Он понимал, что говорит лишнее. Но отвращение к этому наглому атомщику заглушило в нем осторожность.
- Простите, вы кажется отвлеклись, господа, - вмешался Фланго. - Мы говорили о работе профессора Кордато, а не об атомной бомбе.
- О нет, господин генерал! Если профессор Кордато работает в области ядерной физики,- то эпизод в Хиросиме имеет прямое отношение к его работе, - многозначительно произнес Штук.
Фланго широко открыл глаза.
- Ах, вот как! Значит он готовит атомную бомбу?..
Штук расхохотался.
- Прошу прощения, господин генерал. Атомную бомбу не в силах изготовить один человек, да еще при столь низком уровне техники, существующей в вашей стране, - сказал он, свысока глядя на Фланго. - Но если профессор Кордато изучает поведение атомных частиц, то вполне возможно, что его работа может быть использована другими людьми для получения атомной энергии.
