Брюс Эллиотт - Последний иллюзионист
Тут-то ему и понадобился я, точнее, мои умелые руки. Думаю, что сам я ни за что не согласился бы работать с Даниином, если бы не его ассистентка марсианка Аида. Мне было жаль ее. Даниин всегда дурно обращался с ней, но становился особенно груб и придирчив, когда ломал голову над каким-нибудь новым псевдочудом.
Однажды я услышал, что Аида плачет. Услышал через толстую стену гримерной на телестудии. Может быть, вы и скажете, что это не мое дело, но я постучался к ней и спросил: "Не могу ли я тебе чем-нибудь помочь, Аида?"
Девушку ростом в семь футов и до того тощую, что вены проступали у нее сквозь кожу, как веревки, вряд ли можно считать привлекательной, а Аида была очень мила. Ее ярко-красные глаза блестели от слез, которые ей вряд ли стоило проливать, если учесть, насколько обезвожены марсиане.
- Чем вы можете мне помочь? Мне уже никто не поможет, - печально покачала она головой. К счастью, она сидела, как бы сложившись втрое, так что я положил ее голову себе на плечо и потрепал по длинным белым волосам. Если бы Аида стояла, мне пришлось бы для этого залезть на стремянку.
- Что у тебя стряслось? - спросил я у нее ласково.
- Мистер Берроу, мне кажется, я его люблю, - голос Аиды задрожал, - иначе я бы не выдержала. Но можно ли любить и ненавидеть одновременно?
Я молча погладил ее по голове и почувствовал к ней жалость.
- Так вы не знаете? - продолжала она. - Я перечитала все земные книги, какие только смогла достать, все, что было написано о любви, но так и не смогла найти ответ. - Аида всхлипнула. - Книги мне так ничего и не объяснили. Может быть, вы мне скажете?
Что и говорить, вопрос был не из легких. Я вышел из того возраста, когда любовь и всякая там чепуха значили для меня очень много, но память у меня была хорошая...
- Что заставило тебя полюбить землянина, Аида? - Вопрос дурацкий, но нужно же было мне хоть как-то поддержать разговор,
Она опустила голову и прижалась к моей груди. Я механически продолжал гладить ее по голове.
- По правде сказать, не знаю. Когда мы встретились, я была еще совсем девочкой. Мать всегда держала меня подальше от марсианских мальчиков. Говорила, что я еще слишком молода, чтобы встречаться с ними. Должно быть, землянина она не сочла опасным. Но Даниин не такой толстый, как вы, мистер Берроу, или большинство землян. Он стройный и красивый, почти как марсианин. И как прекрасно он говорит, по крайней мере когда захочет. - И Аида снова безутешно зарыдала.
Дверь отворилась, и в гримерную вошел Даниин. Возмущение его не знало границ.
- Ах ты, марсианская дрянь! - загремел он. - Я сделал тебя своей ассистенткой. Так вот она, твоя благодарность! Стоит мне отлучиться на минуту, как ты заводишь шашни со стариком! Что ты в нем нашла?
Я вмешался из опасения, что он ударит Аиду:
- Послушайте, Даниин, я ведь пришел предложить вам одну недурственную идею для вашего аттракциона.
Даниин кивнул. Что же, мне по крайней мере удалось завладеть его вниманием. Я торопливо продолжал:
- Мне кажется, я придумал совершенно оригинальный трюк с освобождением.
Ревность Даниина несколько поутихла, уступив место его жадному интересу к новым еще никем не опробованным трюкам.
- А в чем там соль? - спросил он нетерпеливо.
- Из чего только вам не приходилось освобождаться. Вы даже назначили приз тому, кто сумеет придумать оковы, от которых вы не избавитесь за пять минут.
- Все это так, - перебил меня нетерпеливо Даниин, - я выбирался из таких ловушек, которые отправили бы на тот свет допотопного Гудини. - Он скрипнул зубами от ярости. - Жалкий факир! Я просто выхожу из себя, когда читаю все эти россказни о нем.
Так оно и было. Даниина терзала мысль, что он родился слишком поздно, чтобы успеть померяться силами с величайшими иллюзионистами прошлого. Он чувствовал, и, как мне кажется, не без основания, что мог бы превзойти любого из них.
- Так что вы придумали? - повторил он нетерпеливо, поворачиваясь снова к Аиде. Я быстро ответил:
- Потрясающий трюк! Освобождение из бутылки Клейна!
- А что это такое?
Я вздохнул. Иногда его неосведомленность обо всем, что выходило за рамки чисто профессиональных познаний, поражала меня. Я постарался объяснить суть дела как можно проще. "Вам приходилось когда-нибудь видеть лист Мёбиуса?" спросил я, поднимая с пола узкую полоску бумаги.
Ответом мне был неуверенный взгляд. Я повернул один конец полоски на пол-оборота и приклеил его к другому концу. Взяв в руки карандаш, я показал Даниину, что, не отрывая грифеля от бумаги, можно провести линию, проходящую по обеим сторонам полоски.
- Видите? Это односторонняя поверхность.
- Ну и что? - Даниин взял ножницы и разрезал лист Мёбиуса вдоль осевой. Лист распался на два сцепленных между собой кольца.
- Это самые обыкновенные афганские кольца. Почему вы об этом сразу не сказали? - недоуменно спросил Даниин.
- Может быть, у фокусников такая поверхность называется "афганские кольца", - настаивал я, - но это лист Мёбиуса, и с помощью его...
Даниин нахмурился, размышляя о чем-то. Мысли его явно витали далеко от Аиды. Помолчав немного, он спросил:
- А ко мне какое это все имеет отношение? Не могу же я освобождаться из листка бумаги. Смешно!
- Разумеется, но если вы взглянете на лист Мёбиуса как на двумерную поверхность, необычайные свойства которой связаны с тем, что она повернута в третьем измерении, то вам будет легче представить себе бутылку Клейна.
От удивления Даниин поднял брови.
- Бутылка Клейна, - продолжал я как ни в чем не бывало, - это четырехмерный эквивалент листа Мёбиуса. Представьте себе бутылку, сделанную из гибкого твердого вещества. Отогните горлышко вниз и проденьте его насквозь через боковую поверхность бутылки.
Даниин оказался сообразительным учеником.
- Соль трюка здесь в том, что горлышко проходит сквозь стенку бутылки в четвертом измерении? - спросил он.
- Совершенно верно. А теперь представьте себе, что я изготовлю бутылку Клейна таких размеров, чтобы вы могли поместиться внутри ее...
- Для чего мне освобождаться из бутылки Клейна? В таком освобождении нет драмы, оно не затрагивает чувства зрителей.
- Вы не поняли главного! По теоремам топологии, впервые доказанным лет пятьдесят назад, когда впервые была изготовлена настоящая бутылка Клейна, муха, разгуливающая по наружной и одновременно внутренней поверхности бутылки, находится внутри и в то же время снаружи нее и не может ни попасть в бутылку, ни выбраться из нее! Об этом знает всякий школьник!
Даниин задумчиво свистнул сквозь зубы:
- А знаете, в этом что-то есть! Не то, чтобы идея была очень хороша, но ее можно довести. Я превращу ее в самое сенсационное освобождение, которое когда-нибудь исполнялось! Гудини! Тьфу! - Внезапная мысль пришла ему в голову. - А в чем здесь "покупка"?
