Брайт Камли - Поход
По-своему они понимали назначение отделки и различных устройств: вполне могли устроиться на потолке среди лепки и просидеть там несколько часов. Не видели пауки большой пользы и от мебели. В соответствии с их вкусом, роспись стен здесь состояла из геометрических орнаментов: плавные линии их почему-то раздражали.
Жуки для своего вожака подыскали руины недалеко от города. Это трудно было назвать развалинами, скорее, остатки какого-то бункера или технологической шахты. Жуки даже не удосужились попросить людей как-то обозначить эту резиденцию на поверхности земли. Над землей так и остались лежать развалины небольшого строения. Зато подземные гроты поражали размерами и тишиной, жуки просто приходили в восторг от их прохлады и влажности.
Милость Великой Матери не оставляла молодое государство: лет пять назад к городу подошел вооруженный отряд — даже не отряд, а, можно сказать, целая армия. Баста предупредили о пришельцах, еще когда они находились на расстоянии трех дневных переходов, и он немедленно отдал приказ готовиться к обороне. Но уже на следующий день к нему явился гонец от этих чужаков. Их командующий, князь Уган, просил убежища для своих воинов на всю зиму. И Баст согласился. К концу зимовки они с князем пришли к обоюдовыгодному соглашению: армия встает в городе на постоянные квартиры, ранней весной уходит в степь, если так можно сказать, на вольную охоту, за добычей. Во дворце остаются несколько связных, которые всегда знают, где искать князя, и если возникнет на горизонте неприятель, то Уган, бросив все, устремляется назад.
Теперь к зиме армия возвращалась в город с трофеями, которые за зиму так или иначе переходили к городским жителям; Баст знал, что при любом нападении ему надо продержаться всего лишь несколько дней, после чего в тыл неприятелю ударит его союзник. Зимой же врагов он не боялся: переход армии через зимнюю степь слишком тяжел, и вряд ли кто-то способен отважиться на это.
На второй год после заключения договоренности возник случай проверить честность союзников: под стенами города появились пришельцы из долины Великих Рек. Баст вынес трехдневную осаду, а на рассвете четвертого дня в тыл противника ударили тараканьи эскадроны. За пленных Баст получил огромный выкуп, который хотел полностью отдать людям Угана, но тот отказался и поделил полученное поровну.
— Мы нашли у вас вторую родину, — сказал Басту князь. — Поэтому когда ты смотришь на нас, как на наемников, ты просто нас обижаешь.
С каждым годом пришельцы все больше и больше становились своими, хотя внешне и отличались от местных. Откуда пришел Уган, так и осталось загадкой. Только однажды князь вскользь сообщил Басту, что его народ предали, родные стойбища разграбили смертоносцы, захватив в полон всех женщин и детей. Разбитые воины бежали со своих земель, долго шли куда глаза глядят. И вот теперь здесь они нашли для себя новый дом. Вскоре Уган добровольно решился принести клятву верности и принять местную веру. Баст только радовался — во всех отношениях его подданные от таких союзников только выиграли, а государство становилось сильнее.
Впрочем, все это давнее прошлое, а думать нужно о настоящем.
Баст сыпанул рыбкам остатки корма и выпрямился: он решил объявить о личном своем желании поклониться Великой Матери и отблагодарить ее за все милости. Он возьмет главных священников, небольшое сопровождение, дары и отправится на берега Священного озера, к подножью Цветных гор.
А уж там, если Великая Мать сочтет нужным, она сама даст знать о своей воле. Надо только посоветоваться с советником Дивиром, не стоит ли принять дополнительные меры безопасности в неожиданном походе.
Для советника Дивир был довольно молод, но он уже не раз выручал страну своим предвидением. Раньше он считался одним из людей Угана, но, как оказалось, он никогда не был воином, да и не хотел им становиться.
Впервые Баст обратил на него внимание, когда тот посоветовал князю не распродавать тараканов, захваченных в последних набегах, сразу же по прибытию в город. Он сказал, что зимой будет большой падеж скота. Уган передал это предупреждение Басту, и несмотря на то, что падеж скота в тот год оказался, действительно, очень велик, жители от него от него пострадали не так сильно, как могли бы.
Потом были еще предсказания — после чего провидец перебрался во дворец. Ходили, правда, слухи, что знания пришельца — от темных сил. Однажды Баст напрямик спросил об этом своего нового советника.
— Какая разница, откуда пришли знания? — с усмешкой ответил тот. — Допустим, ты проведал, что некая река течет к морю или к озеру, и это не раз помогало тебе в походах. Какая тебе разница, откуда ты это узнал? Если ты это узнал от демона и перестал в это верить, то река-то от этого своего течения менять не будет. Так что давай оставим обсуждение источников моих знаний бездельникам, которым нечем заняться зимними вечерами.
Пророк полюбовался, как рыбки доедают последние крошки, отряхнул руки и направился обратно во дворец: надо быстро позавтракать, переговорить с Дивиром и отправиться на совет Триумвирата, который должен был состояться около полудня.
Первые дни, когда еще и люди, и пауки, и жуки только учились жить вместе, советы созывались почти каждый день и проходили очень бурно. Но со временем было найдено решение для всех спорных вопросов, страсти утихли, и Триумвират стал собираться раз в десять дней.
Если он не успеет объявить свое решение сегодня — придется ждать еще очень долго, до нового совета.
* * *Еще перед завтраком Баст приказал пригласить к нему Дивира — и тот явился точно к концу трапезы. Баст как раз налил себе последний бокал вина, когда охранник доложил о прибытии гостя. Это была удача — советник отличался очень деятельной натурой, и застать его дома казалось практически невозможно.
Дивир, высокий молодой мужчина с длинными черными волосами, перехваченными на лбу повязкой, вошел, как всегда, не спеша, церемонно поклонился и встал около дверей, стараясь понять настроение повелителя. Его никак нельзя было назвать подхалимом, но и на рожон он без особой нужды никогда не лез. Свои советы он тоже давал так, что принимающий их, в конце концов, считал, что сам пришел к этому решению.
— Проходи, советник. Садись и, если хочешь, налей себе вина.
Жизнь в степях научила ее жителей ценить не происхождение, а заслуги. Да, повелителю оказывалось должное почтение, но и повелители всегда с большим уважением относились к тем, кто всеми силами помогал им. Вообще, в степи принадлежность к знатному роду требовала от человека ума и смелости, но не давала никаких привилегий.
