Кирилл Воронцов - На краю неизвестной дороги
Да что же я, черт побери?!
Опять остановка и отдых. На сей раз почему-то дрожат колени, словно я участвовал в марафоне. Надо успокоиться. Так не годится. Тем более, и тропинка ведет в нужную сторону.
Теперь я начинаю спускаться. Иду мимо березовой рощицы. Кстати, и грибов тоже нет. Хотя, наверное, просто не сезон.
Тропинка постепенно становится все шире, на ней появляются проплешины земли, почти белесые от частого хождения. Что-то очень сомнительно, чтобы я столько раз ходил по ней взад-вперед. Может я не один остался?
Остался?
Остался?
Остался?
Слово - как колокол: однажды ударив, оно медленно затихает внутри меня, постепенно угасая.
Вот и речушка. Тропинка ведет прямо к ней, к мосткам, с которых обычно женщины полощут белье. Все же с креслом тяжело продираться сквозь заросли вереска, оно все время за что-то задевает. Надо бы оставить его здесь, а потом вернуться.
Солнце медленно сползает к линии горизонта.
Тихо шелестит листва.
Плещется вода в речушке.
Рыбы там нет. Наверное, никогда и не было. Разве что ниже по течению. Давно я там не бывал.
А ведь кресло надо отдать Хоупам. Я как-то совсем забыл об этом. Брал на выходной, а сегодня уже понедельник. Хотя лучше занести завтра, все равно они сейчас на дежурстве. Так что дом закрыт. Да и оставить с извинительной запиской не очень хорошо, ведь мы же соседи.
Я резко останавливаюсь. Нет, точно с головой не все в порядке. Недаром фельдшер говорил, что мне необходимо провериться в Городе, а он толк в этих делах знает. Тамошние лекари куда опытнее нашего костоправа Брауна, чем-нибудь да помогут.
А то, в самом деле, уже невтерпеж стало. Почти каждый вечер заканчивается адской головной болью, так что и говорить невозможно. Никуда это не годится. Хорошо еще в остальном порядок, а то совсем беда. Да взять хотя бы того же Стива Хоупа. Вот кому с генами не повезло. И ничего, кряхтит, тужится, а работает наравне со всеми.
Завтра перед сменой отдам ему кресло; извинюсь за задержку. Думаю, не обидится. Да и новости может расскажет. Интересно знать, что в Городе делается. Будет повод нашим женщинам поболтать от души.
Кажется, я слышу чей-то крик. Оборачиваюсь, выдирая кресло из вересковых зарослей, и вижу у своей халупки жену. Мэри машет мне рукой, зовет ужинать. Давно пора, а то порядком проголодался. Вроде и не делал ничего, а устал, будто дрова грузил. Это же не работа - в кресле дремать.
Пока я бреду к дому, в голове возникает странная мысль. Помню, кому-то я должен был сказать, что зовут меня Томас Хартуэлл.
17.2.96
