Александр Марков - Мессия
- Ага, - засмеялись ему в ответ, - хорошее местечко.
Что за странная вещь у тебя в руках? - спросил отец.
- Это? - человек оглядел свой шест снизу доверху, задержался на тряпке, вновь посмотрел на отца, - это штандарт моего легиона. Пока он с нами - легион жив.
Он слишком легко отдал тайну о том, где пряталась его жизнь. Опрометчивый поступок.
А-а-а, - понимающе промычал отец. Но он сделал неправильный вывод из этих слов. Он подумал, что жизни этих людей привязаны к штандарту и если он сломается, сгорит там или еще какая напасть с ним приключится, все они тут же умрут, - ценная вещь.
Да.
Тимор заметил, что у него на груди вышит точно такой же зверь, что и на штандарте. Может на груди у него тоже хранилось часть жизни. Что же это разумно. Тогда он не умрет, если потеряет штандарт.
Мать еще вчера вечером ушла к родственникам в соседнюю деревню, обещала вернуться лишь к полудню, но, наверняка, задержится. Она то быстро наготовила бы разной снеди, но в доме осталась только сестра Тимора Дейра, а она кулинарных изысках - не блистала, зато на танцах равных ей не было, да и внешностью природа ее не обделила. Она очень красива. Вечерами под окнами дома собираются ее поклонники, горланят песни и мешают спать. Приходиться отцу выходить из дома и просить их помолчать. Они слушаются, все не оставляют надежду жениться на Дейре и не хотят с будущим родственником ссорится. Тимору они дарят всякие безделушки - может он чего хорошего сестре про них расскажет. Но Дейра держит их на расстоянии. Похоже, она еще не определилась. Не стоит спешить.
Дейра набрала в плетеную корзинку несколько еще теплых буханок хлеба, овощей и фруктов, но этим не то что всех, но и половины оборванцев не накормить. Еду они вырывали друг у друга, чуть не подрались, а одну буханку раскрошили. Куски хлеба пришлось поднимать с земли.
Человек с шестом прикрикнул на них. Только тогда они перестали ссориться. Разделили еду поровну и принялись ее уничтожать. Получалось это очень быстро.
Кто вами управляет? - он не спешил забить рот едой, будто и голоден не был.
Управляет?
Тимору сделалось чуть обидно за отца, из-за того, что тот опять не может ответить на вопрос. Он думал, что отец знает все, а выходит, что нет. Впрочем, вопрос действительно был очень странным. Все равно, что спросить; "Кто управляет восходом или закатом Солнца? Кто разбрасывает осенью дождь, а зимой - снег и кто смотрит за тем, чтобы на горных вершинах он оставался всегда." А может это действительно кто-то делает? Тимор даже задрожал от такой мысли.
Никто не управляет.
Что же и армии у вас нет. Ну там небольшой отряд для подавления волнений и охраны границ?
Зачем?
И верно, зачем? От кого вам защищаться? Вы ведь в мире и согласии живете?
Да.
Отлично.
На этот раз слова дались ему с трудом и когда он произнес их, то снова закашлялся, утер ладонью выступившую на губах пену. Для этого ему пришлось таки отпустить шест. Человек не удержался на ногах и сел. Вся его сила заключалась в этом шесте. Она подпитывала его. Что же с ним будет, если шесть отнять?
Где можно отдохнуть мне и моим людям?
В доме мест для всех не хватит. Можно в сарае. Там мягкая солома. На ней можно простыни постелить или одеяла. Будет удобно.
Отец подошел к человеку. Гнилью несло от его ноги, обмотанной чуть повыше колена грязной тряпкой, сильно пропитавшейся кровью и гноем. Они засохли, срослась с кожей и без длительного вымачивания тряпку и не оторвешь.
Отец присел рядом, помотал слегка головой, поцокал языком.
У вас гангрена.
Похоже, человек слышал это слово. Оно показалось ему очень страшным. Прежде он держался, а теперь весь съежился, попытался убрать обратно в сапог, высунувшиеся из дырок на носке почерневшие на кончиках пальцы с отслаивающимися, как чешуя, ногтями.
- И что дальше?
Рано то была пустяковой. Он получал и посильнее, но ее никто не обрабатывал, так наспех обмотали тряпками, вот она и воспалилась.
Будет немного больно.
- Хм, немного?
Он стискивал зубы, чтобы не закричать. Становилось понятно, что боль он испытывал всегда, и когда говорил, и особенно когда шел, потому что каждый шаг становился для него пыткой. Но у него не было выхода. Он проиграл битву и враги гнали его на север, как собаки, преследующие дикого зверя. Это действительно походило на охоту. Попадись он им в руки, то стрелой не отделался бы. С ним бы позабавились более изощренно. Палачи накопили немалый опыт и могли сохранять в человеке жизнь несколько дней, не переставая ни на минуту пытать его.
Отец провел ладонями по ноге. Над повязкой он задержался и стал делать ладонями круговые движения. Человек воспринял это поначалу с настороженностью, но, чувствуя, что боль его отпускает, расслабился.
Ты врач? - ему впервые за две недели было так хорошо.
Нет. Странно, что ты довел организм до такого состояния.
У меня не было времени заниматься раной.
Разве вы не умеете регенерироваться?
Нет, - но, похоже человек не понял, о чем его спрашивают. Теперь пришел его черед удивляться.
Да, тяжело вам жить.
Жить вообще - не легко, - вставил человек.
Я пойду посмотрю, что с остальными.
Сходи, посмотри. Обрати внимание вон на того, - и он показал на одного из своих людей. Грудь у него была обмотана тряпками. Сам он передвигаться не мог, его несли товарищи, взвалив на себя его руки, а его ноги волочились по земле и оставляли после себя извилистый след, как будто здесь проползли две очень тяжелых змеи. Он все время находился в забытьи, - Его "утренней звездой" ударили, - а когда он увидел, что отец его не понимает, пояснил, ну это такая круглая штука с железными шипами. Обычно она крепиться к древку цепью. Опасная скажу штука. Щит редко выдерживает ее удары. А у него, - и он опять кивнул в сторону раненного, - доспехи были хорошие. Очень хорошие. Из карарской стали. Основной удар они выдержали, но рана все равно получилась, скажу я тебе, не приведи господь. И не знаю, почему он еще жив.
Он воткнул штандарт в землю перед сараем.
Да, забыл тебя спросить, - вновь обратился он к отцу, тот уже начал осматривать остальных чужаков, - как называется это место.
Рай.
Просто и со вкусом. Не думал, что когда-нибудь попаду сюда. Мне скорее заказана дорога в другое место, а уж то, что я здесь хозяин буду... м-да, кто бы мог подумать...
Они оставили возле сарая двух человек. Те присели по обе стороны от двери и старались не смыкать глаз. Получалось это у них очень плохо. Периодически кто-то из них или оба сразу впадали в полубессознательное состояние, головы их клонились книзу, подбородки упирались в края панцирей, шейные позвонки начинали затекать и тогда они просыпались. При желании, нагнать на них сон, который не выпустит их, даже если гром начнет разрывать воздух возле их ушей, мог и ребенок.
