Валерий Петков - Случай без последствий
- Конечно, и я виноват! Но в том ли дело, кто больше, кто меньше! Чего виноватых искать!
Трофимов рассказывал, вспоминая, задумывался, снова говорил и неожиданно спохватился:
- Ты ведь голодная!
Открыл холодильник, долго изучал содержимое, прикидывая, чем бы угостить, пока не нашел початую банку шпрот. Двумя пальцами взял шпротину, стряхнул с нее холодное, тягучее масло и бросил в аквариум. Русалка, красиво изогнувшись, поднырнула под нее, вскинула хвостом, отчего рыбка, как живая, описала дугу и будто сама вплыла в миниатюрный ротик.
- Ишь ты, ловко! - подивился Трофимов.
Он кидал шпроты, русалка забавлялась ими, вода в аквариуме волновалась и по ее поверхности шли маслянистые пятна. Потом русалка высунула голову из воды и, прикрыв глаза, негромко запела. Голос был чистый, нежный и нес успокоение. Трофимов долго стоял у аквариума в приятном оцепенении, пока не почувствовал, что за ним наблюдают. Он оглянулся.
В бигуди, словно инопланетянин в шлемофоне, на пороге стояла Лида и плакала.
- Лид, а я думаю... не кормлена... вот встал... надо ж это, - запинаясь произнес он.
Она всхлипнула, ткнулась Трофимову в плечо:
- Не любишь ты меня.
Трофимову стало неловко от того, что она заговорила про любовь, когда они были не наедине, но он постарался собраться и обнял Лиду:
- Глупенькая. Все маленькие девочки уже спят.
Лида положила руки на плечи Трофимову. Бигуди коснулись его подбородка и тонко звякнули друг о дружку, словно сломалось что-то очень хрупкое. Они замерли.
Русалка мерцала из воды голубыми глазищами. Лида, по-женски проницательно, с полвзгляда, это заметила и насторожилась:
- Шел бы ты, Вовик, спать, - устало попросила она.
Тихо улеглись, и Трофимову мучительно захотелось курить, но возвращаться на кухню было неудобно. Он долго ворочался, не мог заснуть. На кухне слышался плеск и Трофимов, убаюканный этими звуками, забылся сном.
Проснулся он оттого, что на кухне играл транзистор, Лида гремела посудой и готовила завтрак. Надел пижаму, поскреб затылок, зевнул и вышел на кухню.
- Ты это зачем? - хмуро кивнул он на старое зеленое одеяло, которым был накрыт аквариум.
- Нечего ей за нами подглядывать! - ответила необыкновенно нарядная Лида и повернулась к плите.
Он пошел умываться.
Завтракали молча. Антон клевал носом, капризничал и было видно, что не выспался. Потом встрепенулся:
- Пап, а тетя-рыба пьет какао?
- Это русалка... - начал было Трофимов, но Лида мягко его перебила:
- Ешь, сынок, не отвлекайся, в садик опоздаем.
Трофимов вздохнул, смолчал.
Он позвонил Лиде уже в третьем часу:
- Алло! Лида?.. "В этот вь-ю-южный, неласковый вечер", - бодро пропел он.
Где-то далеко, в невидимом переплетении телефонных кабелей раздался щелчок и глубокие женские голоса подхватили:
- "Когда сне-ежная мгла вдоль дорог..."
- Я слушаю, - сказала Лида на фоне песни.
- Давай сорвемся вечерком в "Птицу"! Антона к маме, посидим, поокаем?
- Спасибо.
- Что с тобой? - громко спросил Трофимов и на него посмотрели сотрудники.
- Сегодня Антона забираешь ты, Вовик!
- Лида...
Мелодия пропала. Короткие гудки барабанили в ухо. Он положил трубку и появились посторонние звуки: шуршала бумага, лязгал дырокол, работала печатная машинка. Трофимов заметил пыльное окно, темные стены, беспорядок на столе, огорчился и подумал: "В чем моя вина? Деньги на телик? Есть же пока черно-белый!"
Вечером зашел за Антоном. Переодевал его, отвечая на очередную порцию "почему". В раздевалку влетел карапуз лет четырех с игрушечным рулем в руках, понаблюдал за Трофимовым и спросил:
- Русалка твоя?
- Моя, - ответил Трофимов.
- Ну и дурак! - сказал тот и исчез так быстро, что Трофимов не успел отреагировать.
На кухне было сильно накурено. На столе стояла бутылка сухого вина, две кофейные чашки, в пепельнице дымились окурки с запачканными яркой помадой фильтрами. Лида сидела, задумчиво подперев голову руками.
- С праздничком! - раскланялся Трофимов.
- А-а, Володя. Ты помнишь Зинку Котову?
- Не помню.
- В "Универсаме" сегодня встретились. Потом зашла к нам в гости. Представляешь - со вторым мужем разводится! - сказала Лида и восхищенно закончила: - Вот боевая баба!
В углу аквариума сидела русалка, наблюдала за Лидой. Сверху плавал разбухший ванильный сухарь, похожий на старую игральную карту.
- Ты зачем сухарь кинула? - строго спросил он, открывая окно.
- Не кричи, пожалуйста, ребенок здесь, а шпроты я и сама не каждый день ем! - Лида взяла Антона за руку. - Пойдем, сынок, пусть папа отдыхает.
- Лид, ты ж могла хамсы купить... или мойвы - ее везде полно, а шпроты - это я так, другого не нашел, - попытался сгладить резкость жены Трофимов.
- У меня, Вовик, с вами двумя забот - полон рот, а тут еще эта... мымра болотная! Так и знай: или я - или она!
Антон, чувствуя разлад между родителями, захныкал и Лида увела его смотреть "Спокойной ночи, малыши!". Трофимов подумал, что было бы совсем худо, поломайся сейчас телевизор.
Он сложил чашки в мойку, вытряхнул пепельницу, сполоснул рюмку и налил себе вина. Повертел в руках тонкую ножку, глядя на искорку света, мелькавшую в зеленоватой глубине, и залпом выпил. Прохладная, терпкая кислинка освежила рот и, снимая напряжение, растеклась теплой волной около сердца.
Лежа на дне, русалка перебирала камешки, как четки, и следила за сухарем. Казалось, что она плачет. Растопырив пальцы, Трофимов подцепил сухарь и положил его на блюдце.
- Чем же тебя накормить? - вслух подумал он.
Ему непременно надо было двигаться и что-то делать. Он долго копался, пока не отыскал шпротный паштет. Вскрыл банку, столовой ложкой выгреб содержимое в воду, приговаривая:
- Чем богат, чем богат...
Русалка равнодушно проследила, как медленно паштет опустился на дно, подплыла, вырыла ямку и закопала в песок бурый ком. Трофимов виновато развел руками и с грохотом бросил пустую банку в мусорник.
Он сварил крепкий кофе, налил чашку, и аромат поплыл по кухне, перебивая резкий запах паштета. Закурил: "Ну, что, Вовик, доигрался? От всей души поздравляю!" - иронично сказал он своему деформированному изображению на боку блестящей джезвы.
Вышел в коридор и позвонил приятелю Виталию, работавшему в НИИ Речного Профиля:
- Это я, Трофимов. Дела как сажа бела. Такая вот история, - он вкратце поведал последние события и предложил: - Ты ж специалист, возьми к себе пусть будет в надежных руках, все спокойней!
Виталий долго отнекивался, нудно объясняя, в чем принципиальная разница болотного и речного профилей, Трофимову надоело и он бросил трубку.
Он названивал друзьям, знакомым, извинялся, убеждал:
