Иван Афанасьев - Тегле
Когда его выдернули из разъеденной войной Европы, перенеся в благословенный мир тишины и покоя, Юрий все еще пребывал в горячке ненависти. Да, уничтожен Густав Кроткий, но ведь живы его то ли покровители, то ли марионетки, типа Гиммлера, Гитлера и прочей мрази. И именно сейчас, готовясь ко встрече с Просветленными, Кондрахин намеревался потребовать вернуть его на Землю, дабы закончить свою миссию.
Против обыкновения, Юрия ожидал всего один Просветленный. И на Просветленного он ничем не походил — довольно молодой, лет семидесяти, хотя, внешность Просветленных обманчива, могло оказаться и семьсот, и семь тысяч — визави Кондрахина напоминал инструктора рукопашного боя, что-то типа местного бурята Иванова. И хотя встреча происходила на природе, под разлапистым деревом неизвестной породы, впечатление было такое, что Юрия принимал в своем кабинете чиновник крупного ранга.
Едва избранник демиургов начал свою речь, обосновывая необходимость немедленно вернуть его на Землю, Просветленный мягким, но властным жестом прервал его.
— Вы нужнее здесь. Сделанного там — достаточно. Ход борьбы со злом изменен, и изменен необратимо. Еще смерть соберет обильный урожай, но ни Вам, ни кому иному не дано серьезно повлиять на конечный исход. Вас, Юрий, ждет другой мир, в котором, вероятно, Вам предстоит встретиться все с тем же врагом, но на более выгодных для Вас условиях.
Кондрахин вынужден был смириться. Спорить с Просветленными бессмысленно.
— И куда я должен отправиться? Или, как и в прошлый раз, меня ждет сюрприз?
— За прошлый раз простите. Необходимость была столь срочная, да Вы и сами поняли. А в самое ближайшее время Вам предстоит отправиться в мир, называемый Тегле.
— Явленный или сокрытый? — спросил Кондрахин, пытаясь загодя определиться, способности какого рода будут востребованы.
— Это вариантный мир земной грозди.
Кондрахин недоуменно вскинул голову.
— Вам разве не объясняли, что это такое? — довольно искренне удивился Просветленный. — Хорошо, этим займусь я. А Вы переспрашивайте, если будет необходимо.
Он ненадолго задумался, видимо, подбирая слова, понятные для Кондрахина. Сосредоточенный взгляд Просветленного пронизал неведомые Юрию дали, которые ему самому видеть, возможно, никогда не удастся.
— Что ж, юноша, — Просветленный словно вспомнил о своем собеседнике, — начнем с того, что любое линейное событие имеет различные варианты развития. Иногда они равновероятны. В таких случаях возникает пространственное разветвление, и во Вселенной оказываются представленными целых два мира, вначале лишь какой-то единственной деталью отличающиеся друг от друга.
— Тогда таких миров, как Земля, должно существовать неисчислимое множество? — предположил Кондрахин.
— Теоретически — да. Вы, кстати, изучали генетику?
— Мы изучали критику буржуазной лженауки генетики, — криво усмехнулся Юрий. — К сожалению.
— Ничего, я поясню коротко и понятно для Вас. Наследственные признаки передаются из поколения в поколения, комбинируясь из информационных блоков матерей и отцов. Но достаточно часто в передаваемую информацию вкрадываются ошибки, обычно внешнего происхождения: влияние химических соединений, проникающей радиации, вирусов и прочая. К счастью, в большинстве случаев такие изменения — их называют мутации — несовместимы с жизнью. Иначе каждое новое поколение ничем не походило бы на предшествующее, а скорее, в каждой новой генерации представляло собою все более устрашающих монстров.
— В целом понятно. Мне не ясен общий смысл этой познавательной лекции, — признался Кондрахин.
— Просто Вы нетерпеливы. Я привел аналогию. Представьте, что вариантные миры это своего рода мутации, большая часть которых — тупиковые. Некоторые же вполне жизнеспособны, не в меньшей степени, чем та Земля, на которой Вы выросли.
Юрий задумчиво почесал отросший ежик волос. Картина, нарисованная Просветленным, сильно усложняла его представления о мироустройстве. И без того множественность миров явленных и сокрытых, а тут еще, оказывается, неисчислимое количество вариантных.
— И сколько же таких… Земель? — спросил он.
— На сегодняшний день сто две. И называются они по-разному. Та, куда Вам предстоит отправиться, носит название Тегле. Самостоятельное существование она начала где-то в двенадцатом веке. В географическом смысле это почти полный аналог Земли, за исключением кое-каких рукотворных объектов. Политическая же карта отличается весьма разительно. Например, Америка… Впрочем, на месте Вы разберетесь быстрее и лучше. Кстати, как Ваши астральные способности? Дождь остановить можете?
— Там что — нескончаемые ливни?
— Нет, — без тени улыбки ответил Просветленный, — климат вполне приемлемый. Просто мне хотелось бы знать, насколько Вы продвинулись.
Юрий посмотрел вверх, на раскинувшуюся над ним крону дерева, выбрал мощный сук и усилием воли стал его раскачивать. Просветленный бесстрастно наблюдал за плодами его усилий. А потом сук замер в неподвижности, как ни старался Кондрахин. Словно его сила столкнулась с железобетонной преградой. Он не сразу понял, что натолкнулся на волю Просветленного, а поняв, стушевался и смутился своего мальчишеского хвастовства.
— Что ж, неплохо, — похвалил Просветленный. — Простите, Юра, за этот маленький экзамен. На Тегле Вам придется столкнуться, по крайней мере, вероятность очень велика, с весьма искусным противником. К счастью, это будет не он сам, а его проекция.
Слова Просветленно были не совсем понятны, но Юрий привык к манере общения в сокрытых мирах и не стал переспрашивать. Со временем все прояснится. Пока же его интересовали более фундаментальные понятия, например, на каком языке ему предстоит разговаривать, особенности вооружения обитателей Тегле, социальная обстановка. Без труда прочитав его мысли, Просветленный пояснил:
— Восемь веков — достаточно большой срок для накопления отличий. Ваши соплеменники говорят уже не на том русском языке, что был в ходу до нашествия монголов, и не на том, которым владеете Вы. Но с этим мы управимся быстро, быстрее, чем это произошло на Иоракау. Попутно Вы узнаете, а точнее, впитаете в себя все особенности социальной и политической жизни планеты, чтобы там не попасть впросак.
И потекли дни и ночи непрерывной учебы. Большей частью Кондрахин был предоставлен сам себе — для занятий медитацией, совершенствованию магических навыков. Спал он тут же, под деревом, на густой душистой траве, благо погода стояла роскошная, а никаких ползучих и кусающих божьих тварей здесь совершенно не водилось. Во второй половине дня появлялся наставник и проводил сеансы погружения, во время которых в подсознание Кондрахина передавались огромные массивы необходимой информации. На это уходило от двух до трех часов, после чего приступали к неспешной фруктовой трапезе. Затем вновь самостоятельные занятия, а с наступлением темноты Просветленный принимался пичкать Юрия новыми знаниями.
