Ивакин Геннадьевич - Неправда
А в воздухе опасно пахло грозами и войной.
Стреляли везде. В Москве и в Кирове, на рынках и в ресторанах, в банях и в администрациях. В октябре 1993 года, в угаре очередной пьянки они вспомнили, что первой программе должен быть футбол, и когда разкочегарились лампы черно-белого телевизора, вместо рвущих "Ростсельмаш" спартачей везде была озабоченная кепка Лужкова и горящий Белый Дом. От предчувствия чего-то непоправимого они немедленно протрезвели, но тут же собрали последние копейки и сбегали еще за водкой, потому что завтра в армию, завтра на войну... Ухряпались они тогда так, что ночью, почти невменяемые, еще ползали за водкой. Шли и орали ломаным английским каких-то неправильных битлов: "Ви ай лов ю елоу субмарин, елоу субмарин, елоу субмарин". А потом строем, по команде блевали кавказской паленкой с четвертого этажа, стараясь совмещать ритм и темп рвоты, с ночными плачами Цоя.
Но утром кто-то кого-то победил, и самое ужасное, что все были наши. И на первой же паре, преподаватель государственного и гражданского права психанула и сорвалась на студентах. Потому что не знала, какое-такое государственное право читать в стране, где государства нет, а гарант конституции, не взирая на лица и людей, эту самую конституцию вертит как гулящую девку. И нет у тебя никаких прав, только обязанности перед Родиной-мачехой.
Тогда они целую неделю ждали пятнистых мужиков из военкомата, звонили родным, отрывались с девчонками. И, конечно, пили. Но теперь уже прямо на лекциях, разводя дешевую водку с дорогой пепси-колой. И потребляя сей богемный напиток на задних партах никого не стеснялись. Чего там...
Но война не случилась... По крайней мере официально не случилась. А неофициально она уже шла - начинали медленно тлеть очаги Северного Кавказа, продолжали полыхать Приднестровье, Карабах, Душанбе, Абхазия. Дымное пламя Афгана никак не хотело успокоиться. И серые вереницы беженцев-славян тянулись в негостеприимную как никогда Россию.
И самое странное, что после революционного переворота ничего не переменилось - те же свиноподобные физиономии бубнили невнятные заклинания над истерзанной страной, те же скоморохи глумились в бессмысленных плясках и песнях, те же ведущие с извиняющимися улыбками читали коммерческие объявления в перерывах между гнусными фильмами.
А студенты радовались. Радовались каким-то убогим, нелепым мелочам. Вот можно покупать доллары. Но зачем эти зеленые бумажки, если рубли куда-то исчезли со сберегательных книжек?
Вот отменено "феодальное" обязательное распределение в сельские районы, и они могут устраиваться сами на работу. Но, как они будут кусать локти, когда окажутся никому не нужны в этой жизни, когда никто и никуда их не возьмет, когда многие из них окажутся вдруг безработными.
Вот без талонов можно покупать водку, но та стала такой отравой, что в пору было посылать ее врагам как оружие массового уничтожения. Только врагов у страны уже не было. Все они, от американцев до китайцев, делали вид, что очень рады нашим дурным реформам и массовым смертям от голода, холода и безденежья.
Демократия, мать вашу! Хошь пей, хошь наркоту жри, хошь голову в газовую плиту засовывай. Все дозволено! Гуляй, Расея, продавайся за пятак Фонду Сороса!
А те, кто учился до них, либо озлоблялись в нищих школах, либо внезапно становились генеральными директорами каких-то "ООО" и "СП", сооружая будущие торговые и нефтяные империи. А те, кто будет учиться после них - станут адвокатами, пиарщиками, мерчендайзерами, обеспечивая своим хозяевам Оксфорды и Куршавели.
Кем могло бы стать ненужное поколение, подросшее на горбачевских реформах к перелому эпох? Никто этого уже не узнает.
И кем же стали те, кто оказался посредине?
Кто-то из нас сгорит в огне Чечни, кто-то сопьется в глухих деревнях, кто-то, превозмогая себя и свое отвращение, будет торговать на рынках нижним бельем. Но это будет после. В далеком, еще незнаемом ими будущем, в котором будут и кровопускания, и дефолты, и надежды и их крушения. До этого еще жить и жить, а вернее - выживать и выживать.
И потому, второй причиной Лешкиного одиночества была работа. Работать приходилось много. Потому, что хотелось кушать, хотелось дарить девчонкам, хотя бы шоколадки, хотелось читать книги, хотелось путешествовать. Хотелось всего того, что жаждала юность. И он, то торговал книгами, заодно читая их прямо на рабочем месте, то таскал тележки со шмотьем на рынке, то разгружал машины с кирпичом, то вел туристический кружок в школе.
А теперь, он работал сторожем. Странная, право, профессия. Спать за деньги... Да и само название... Вслушайтесь - сторож. Сто-рож. То бишь сто личин. Человеком с сотней лиц, поверьте, нельзя быть без высшего, или хотя бы полувысшего образования. Шутка, конечно, но, как известно...
На майские выходные попало его дежурство в детском саду. Сегодня он заступил, а сменщик должен был выйти в понедельник. Конечно, выходные были убиты, но впереди еще было время для того, чтобы свалить автостопом на первый майский турслет. В этом году он проводился на карстовом озере Чваниха, что в Нолинском районе Кировской области. Далековато, а потому вперед придется экономить на автобусе, чтобы обратно добраться вовремя и без непредвиденных задержек на трассе.
Удивительно, но в турклубе, в отличие от общаги практически не пили. Хотя ребята были те же самые. Там веселились просто так. От души. Несмотря ни на что и вопреки всему.
Конечно, вечеринку, в просторечии "буханку", можно было бы устроить и на работе. Как это Леха устроил в новогоднюю ночь. Потом он целый день выгребал бутылки по всему детскому саду. И только прибрался, как пришла бухгалтерша, жившая, оказывается в доме напротив, и наблюдавшая за процессом в окно. Наваляла ему таких, извините за выражение, бздюлей, что Леха ждал, по крайней мере, тюрьмы лет этак на десять. "Если хотя бы одна кровать сломана! Если хотя бы один ребенок заразится! Если хотя бы одна чашка пропала!" Но ничего обошлось. Даже не уволили. Но бухню сторож больше не затевал. Но девочек все ж водил. Иногда. Через черный ход.
Но самой главной причиной того, что Леха как никогда сегодня жаждал одиночества, было то, что...
Впрочем, обо всем по порядку.
Об этом секрете не знал никто. Ни собутыльники, ни друзья-туристы, ни, тем более, родители, которые всегда знают меньше всех. Леха целый месяц занимался в кружке экстрасенсорики. Он уже научился снимать головную боль бесконтактным массажем, диагностировать локализации болевых ощущений, даже тех, которые человек еще не чувствовал. Сегодня он, наконец, закончил ступень Ученика-Неофита, и получил новое внутреннее имя - Ученик-Шаман. Недавно на занятии была произведена первая робкая, но самостоятельная попытка выхода в астрал. И ведь получилось!!! О, если б вы видели - как прекрасен тот мир - мир магических аур, мир мыслей, энергий, чувств, желаний. Как он был потрясен, увидев вокруг себя огненные сгустки энергий, бывших людьми в физическом мире.
