Джон Далмас - Фанглит
- Агенты могут прослушивать наши каналы, - закончил я.
- Агенты федерации? Наверно, есть менее драматичная причина. - И прежде чем я смог спросить "Какая?", она повернулась и направилась в спальню родителей. Я заторопился за ней, гадая, что она придумала.
Мы обнаружили, что шкафы их опустели. Исчезла вся обычная одежда, обувь, спортивные ботинки. Кое-что валялось на полу, как будто они схватили вещи и бежали. Мне показалось, что они разбросали их нарочно, чтобы мы поняли, что что-то случилось.
Тогда Денин пошла в свою комнату, я опять за ней. Ее шкаф был в таком же состоянии. Тут я понял, о чем она думает, и побежал взглянуть на свой. Единственное отличие: они взяли меньше, чем из своих, и самые любимые наши вещи оставили.
- Ты прав, - сказала она, - и они хотели, чтобы было впечатление, будто мы ушли все. Ты видел Куки?
Это решило вопрос. Куки - наш кот, свыше двадцати фунтов живого веса. Он слишком ленив, чтобы уходить куда-нибудь дальше своей "прогулочной дорожки" за домом, где он делает свои дела. Оставшись один, он вышел бы выпрашивать кусочек, но я его не слышал и не видел. Значит, его тоже нет.
Я покачал головой.
- Они взяли с собой домашних животных.
Только теперь я понял, что случилось: мы брошены! В этот момент я понял, что значит чувствовать себя одиноким. Исчезло то, что делало жизнь безопасной, предсказуемой и приятной.
Но на жалобы времени не было, потому что тут же я сообразил:
- Надо убираться отсюда! Агенты могут появиться в любую минуту!
- Почему ты считаешь, что они здесь уже не были? - спросила Денин.
Об этом я не подумал.
- Может, были, а может, и нет. Но нам лучше уйти. Они могут вернуться.
Мы направились к задней двери. Я уже открывал ее, когда Денин остановилась возле раковины.
- Ты собираешься их оставить здесь? - спросила она, указывая на рыбу.
Да, это было бы глупо. Рыба слишком свежая. И если агенты уже были здесь, вернувшись, они поймут, что кто-то из нас тут побывал. Бормоча что-то, я затолкал рыбу вместе с леской в мусоропровод и смыл ее. Потом вернулся на кухню, вылил напиток в раковину и положил туда же пустой кувшин. Потом побежал в папин кабинет и выключил компьютер. Наконец схватил свой рюкзак, и мы вышли. Я, за мной Денин, направились в сарай.
- А почему в сарай? - спросила она.
- Посидим в куполе, поговорим, - ответил я. - Надо решить, что делать.
Мы по лестнице поднялись на сеновал, потом по другой - в купол, который, подобно приземистой маленькой башне, возвышался над крышей. Три-четыре года назад я прибил здесь прочную доску, как скамью, и мы сели на нее. Никто не мог нас здесь увидеть, а нам все было видно во всех направлениях. Купол предназначался для вентиляции сеновала, со всех четырех сторон были устроены жалюзи, которые свободно пропускали воздух, но не попускали дождь. Мы сквозь них видели все пространство внизу на несколько сотен футов.
- Есть идеи? - спросила Денин.
- Пока только вопросы. Прежде всего, куда они отправились? Вернутся ли за нами через день-два, когда агенты уйдут? Улетели ли с Эвдаша совсем или прячутся где-нибудь в пятидесяти милях?
- Улетели с планеты, - без колебаний ответила она. - Это очевидно. И, видя, что для меня это совсем не очевидно, продолжала: - Агенты Федерации смогли нас найти только в том случае, если у них есть информатор. Очевидно, кто-то не пожалел времени и средств, чтобы отправиться в Федерацию и там рассказать о нас. Так что если мама и папа вернутся, этот самый кто-то будет знать. Папа об этом догадается.
- Они возвращаются, берут нас и снова улетают. Почему бы не так?
Она пожала плечами.
- Я пытаюсь решить, - продолжал я, - оставаться ли нам здесь или тоже улететь. Если мы остаемся, нужно где-то прятаться, иначе информатор узнает, что мы здесь. А когда мы завтра не придем в школу и никто не ответит по видео, там заинтересуются и придут задавать вопросы. И шериф, наверно, пришлет своих людей через день-два.
Денин нахмурилась.
- Может, когда стемнеет, пойдем в Карлинтонский аэрокосмопорт и посмотрим, там ли наш катер. Если там, они на планете. Где-то поблизости.
- Они могли воспользоваться старым катером, в котором мы прилетели с Морн Геблью, - сказал я. - Это ближе. И насколько я знаю, он пригоден для полетов. Папа не говорил, что нет.
- Сомневаюсь, - сказала Денин. - Иначе зачем бы ему покупать новый?
- Потому что он не хотел, чтобы в округе знали о нашем старом катере. Он ведь построен в Федерации. Значит, мы чужеземцы. И помнишь, как папа привел сюда катер - тайком, ночью? Может, лучше проверить сначала его, а потом уже идти шесть миль в Карлинтон?
Не успел я сказать это, как появился флиттер, очень похожий на наш. На секунду мне показалось, что это возвращаются домой папа и мама. Что имеется какое-то совершенно иное, естественное объяснение всего, и мы теперь посмеемся над нашими тревогами.
Но флиттер был не наш. Когда он опустился на стартовую площадку у дома, я прочел на нем надпись "Налоговая служба". Оттуда вышли три человека и без стука вошли в дом. В доме они находились минут двадцать. Потом вышли и минуту-две стояли у флиттера и разговаривали. Они находились всего в семидесяти-восьмидесяти футах от нас и не приглушали голосов, поэтому мы все слышали.
- Нет, они улетели на Фанглит, - сказал один из них. - Кто-то их предупредил. Это единственное объяснение.
- Если его предупредили, то, может, он знает, что нам известно о Фанглите, - сказал другой.
- Сомневаюсь. Хотел бы я знать, как он узнал, что мы придем.
- А может, и не знал, - вмешался третий. - Может, просто они уехали на день. И вернутся.
- Он взял катер. Думай головой, Толли! Прихватил семью, одежду, информационные кубы, оставил еду в холодильнике, не выключил электричество и улетел. Вероятно, на Фанглит. Пошли. Доложим капитану, пусть он принимает решение. Ему придется отправиться на базу Корлус за приказом.
Они сели в флиттер и улетели. Мы с Денин переглянулись.
- Спасибо, - сказал я.
- За что?
- За то, что напомнила мне о рыбе.
Она кивнула.
- Не стоит. У нас равный счет, Ларн. Спасибо за то, что заметил неладное и сообразил, что именно. - Она взглянула на меня. Взглянула прямо и бесстрашно. - Нелегко быть младшей сестрой самого умного ученика школы. Иногда я старалась тебя срезать, но сейчас я рада, что ты голова.
- Я? - переспросил я. Она меня удивила. Внутренне я всегда отдавал себе отчет в том, что я неплохо соображаю. Но на эмоциональном уровне, на уровне чувств я часто ощущал себя туповатым. Как будто ум и способности фальшь, на самом деле я не так уж хорош. И я всегда чувствовал, что она меня насквозь видит.
- Никогда бы не подумал, что ты считаешь меня умным, - сказал я. Всегда тебя считал умнее. Когда тебе было одиннадцать или двенадцать, папа как-то сказал, что у тебя глаз и аналитический мозг специалиста по чрезвычайным ситуациям или юриста, специалиста по налогам, - он не был уверен, что именно.
