Борис Романовский - С дружеским визитом
Куркух с самыми мирными намерениями направился было к левому флангу живой дуги. Там, как мы поняли, сразу же началась паника, аборигены стали удаляться, быстро перебирая своими смешными нижними конечностями. Мы остались одни, если не считать еще нескольких местных. Они стояли компактно и, видимо, ждали, что мы предпримем.
Я выскочил из корабля и приблизился к Хрупу.
Капитан стоял в нерешительности, не принимая никаких решений.
- Хруп, - сказал я шепотом, - видимо, у них весьма незначительный удельный вес тел. Кроме того, двуногая композиция крайне неустойчива, Естественно, что даже такие слабые гравитационные волны валят их с ног. Надо ослабить излучение!
- Я не могу, - ответил капитан, - Это был минимум, который может дать машина. Меньше нельзя.
-Хруп, попробуй отраженной волной, Она слабее.
- Ты думаешь? -- он взглянул на меня с надеждой.
- Конечно. Они же понимают, что ничего плохого мы им не желаем.
- Конечно, - как эхо повторил он. - чего отражать?
- От этих построек, - я указал на ряды строений искусственного происхождения. - Их масса значительнее, а кроме того они поглотят часть энергии волн.
- Ага, - пробормотал он,- тогда можно несколько увеличить усиление. На нижнем пределе машина имеет плохую дикцию. Ты все же иди обратно! - добавил он. - Сдается мне, что еще не все кончено!
Со своего поста в дверях я увидел, как Хруп с Брухом вычисляют угол падения волны. Дело в том, что практически гравитационные волны не отражаются, то есть отражается крайне незначительная их часть. И нужно было, чтобы эта часть попала на группу, оставшуюся перед нами. Кстати, за все это время жители планеты не сделали ни одной попытки установить с нами контакт. Они только и знали, что махать какими-то белыми тряпками и большими зелеными листьями. Хруп развернул лингвистическую машину излучателем к строениям и передал: МИР. ДРУЖБА.
Я не знаю, из чего строят эти коробочки и для чего они служат. Но в порошок они превратились мгновенно.
От слабеньких гравитационных волн, от двух самых мирных слов обрушились не менее пятидесяти построек.
Мало того, отраженными волнами прихлопнуло и последних представителей местной фауны.
Мы были так огорчены, что невозможно передать.
Хруп вытер лицо и начал совещаться с Брухом и Хремом.
Совещание до того затянулось, что я готов был слезть с моего поста и присоединиться к ним, как вдруг что-то заставило нас поднять головы. В небе появился небольшой летательный аппарат. Он кружил над нами и кружил, а мы смотрели на него, ожидая хоть какой-нибудь информации. К этому времени вокруг нас не было видно ни одного двуногого.
И вдруг раздался грохот. Это был первый и последний звук, который я услышал на этой проклятой планете.
На месте, где стояли мои товарищи, поднялась почва, и ослепительно белый шар вырос перед моими полуослепшими глазами.
Невиданная сила втолкнула меня внутрь корабля. Дверь захлопнулась, и это спасло нас.
Но Хрупа, Бруха и Хрема не было рядом. Чудом спасся Куркух, который отошел далеко к морю.
Ждать было нечего, мы стартовали почти мгновенно.
Наши счетчики показывали катастрофическую радиацию...
И вот мы летим обратно. Ребята гипотермированы и спят каждый в своей камере. Что они видят во сне?
Ужасный взрыв? Павших товарищей? А может, они мыслями уже дома, среди близких? Не знаю. Но меня жжет одна мысль. Однае-динственная мысль. Может быть, мы не с того начали? Может быть, сначала нужно было что-нибудь нарисовать?
