Александр Фин - По закону сохранения
По-хорошему, мне бы хоть мелок, чтобы начертить на полу линию, но, как назло, не получается захотеть мел. Только закрою глаза - снова осень, листья, ягоды и картинка: левой ногой старый лист поддеваю. Даже устал вписывать мысленно в эту картину мел. А когда открыл глаза - на полу сапоги. Целая дюжина, причем все На левую ногу.
А что?! Расставил их по контуру прямоугольника и тут уж дал себе волю: во всех деталях представил, как стоит у стены установка. Краска свеженькая, на панели - цифровые индикаторы, ручки управления маленькие, удобные...
Все так точно представил, что когда увидел ее воочию, не удивился. Установка что надо! А рядом - чемоданчик со шлангами и всем, что полагается. Усмехнулся, вообразив, какое будет лицо у Артамонова, когда он это увидит, и тут зазвонил телефон. Снял трубку.
- Миша! - голос у Артамонова глухой, наверное, прикрывает трубку рукой. - Установки нет! Пропала! Как сквозь... короче провалилась!
- Ты как маленький, - отвечаю. - У завхоза никогда ничего нет.
- Ты не понял. Я связался с Аганиным, и он отдал распоряжение. Вот у меня накладная в руке, "УС - двадцать два, дробь четырнадцать". Инвентарный номер три тысячи пятьсот семь...
Ай да Артамонов! Я, честно говоря, академика Аганина побеспокоить не решился бы. А завхозу не позавидуешь. Установка - не карандаш. Такие вещи терять никак нельзя. Ну да ладно.
- Ладно, - говорю я в трубку. - Иди сюда, что-нибудь придумаем.
Через минуту входит Артамонов. И, конечно, выкатывает глаза. Затем лезет в карман, достает листок бумаги, смотрит в него, потом на установку, потом снова в листок и опускается в кресло.
- Ты представляешь, что за это нас с базы первой же почтовой ракетой? спрашивает он. - Самовольно! Без спросу!..
Он чуть не плачет, но я еще ничего не понимаю. Артамонов тычет пальцем в табличку с инвентарным номером. На ней четыре цифры - три, пять, ноль, семь...
Разыгрался ба-альшой скандал. С базы нас, правда, не выгнали. Даже установку оставили. Сапоги пришлось сдать - они тоже оказались со склада, хотя никак не пойму, зачем в космосе резиновые сапоги. Ну, это ладно, мелочь.
А вот, что важно: из ничего ничего не берется. Закон сохранения никто не отменил. И если на столе появляется блюдечко с ягодами, значит, оно исчезло с другого стола.
