Томас Диш - Туристы
Единственный упрек, который им можно предъявить, их малочисленность. Когда-то население этого города составляло около пятисот тысяч обитателей. Сейчас — Рэймона подсчитала тех, что были видны с террасы на середине склона — не более двадцати человек. И сколько среди них туристов?
Однажды, уже давно, они с Дэдди (так она ласково называла мужа) совершали круиз по Карибским островам. Они делали остановки на Антигуа, Ямайке, Сент-Томасе и Арубе, но не видели никого кроме официантов в ресторанах, грумов в отелях… и других туристов. Как-то на Сент-Томасе возле бассейна в отеле она услышала испанскую речь, но оказалось, что это молодая пара из Мадрида в своем свадебном путешествии. Вообще-то, они собирались все время провести в Майами. У Рэймоны сложилось впечатление, что нет никаких туземцев и что за пределами отелей и ночных клубов острова пустынны, стерильны, необитаемы.
Но, конечно же, аборигены должны были быть, это обязательно. Одни официанты и грумы не могли управляться сами. Просто Рэймона из робости не решалась поискать их. Она ни разу не отклонилась от установленных маршрутов путешествия. Да и как она могла это сделать, имея на руках восемьдесят килограммов неподвижного тела, которое нужно толкать в коляске?
Но этой извинительной причины ей было уже недостаточно.
А так как он настаивает на данной форме рабства (надо отдать ему должное, он не требовал ничего более; Нестор проявлял покладистость во всем кроме этого: упорно отказываясь использовать электрическое кресло-каталку или помощь нубийца, или согласиться на изготовление — дело совершенно простое — специальных протезов), ему нечего жаловаться на то, что Рэймона возит его с собой на экскурсии.
Подобное происходило уже не раз, но Нестор, однако, никогда и не возражал. Казалось даже, что он получает от прогулок больше удовольствия, чем она.
Будущее, насколько могла судить Рэймона, неуклонно прогрессировало в сторону однообразия. При каждом «возвращении» Рэнсомов мир становился более прирученным, покорным, уравновешенным. Не было ни беспокойства, ни суеты, и почти отсутствовали события. Так продвигаясь вперед, мир постепенно достиг верхней ступени скуки.
По крайней мере, говорила она себе, если то не было всего лишь фасадом — весь этот город, открывающийся взору и являющийся гигантским отелем, предназначенным исключительно для туристов. Возможно, Реальная Жизнь, продолжала думать она, происходит где-то в другом месте.
Надежда на это оставалась.
Рэймона была убеждена в существовании иной, Реальной Жизни, потому как их собственная (несмотря на комфорт и роскошь, которыми она пользовалась благодаря Дэдди) казалась ей, скорее, ненастоящей.
«Механическая, — думала она, — слово подходит».
— Ну, замечательно… вот и то, что ты искала: люди, — объявил Нестор, когда они достигли подножия холма.
— Где же? — вопросила Рэймона с заметным нетерпением.
— Да вон, на скамейке обнимаются.
Рэймона увидела лицо мужчины, отпрянувшего от женщины. Красота его была столь совершенна, что возникала мысль о пластической хирургии.
Кроме того, он показался ей знакомым. Потом повернулась женщина, и Рэймона ее узнала. Перед ними была та самая чертова выскочка, Мирна Болч. Рэймона помнила, что она представляла ей своего жиголо.
— Это не люди, — поправила она, — это туристы, как и мы.
Подойдя ближе, она улыбнулась с вымученной вежливостью.
— Мистер и миссис Рэнсом! — воскликнула Мирна Болч. — Какой сюрприз! И что за прелесть этот ваш… (она запнулась, подбирая слово) морской костюм, моя дорогая. Если вы собрались в город, почему бы не пойти с нами? Джимми ищет прошлое, но в этом от меня, к сожалению, никакой пользы. Я не знаю, на что оно похоже.
— С радостью присоединимся к вам, — сказал Нестор, — не правда ли, милая?
Рэймона молчала, не отрывая глаз от его блестящих туфель.
— Не правда ли? — повторил он.
— Конечно, — ответила она, поднимая взгляд. Молодой друг Мирны Болч улыбнулся ей с наглой фамильярностью — не так, как давний знакомый, а словно он ошибался ранее на ее счет, и вот теперь выяснилось, что они сообщники. Вероятно, он проник в ее тайну. Впрочем, это не требовало особой проницательности. Возможно, что и он тоже разыскивает Реальную Жизнь.
После некоторого раздумья, она улыбнулась ему в ответ.
* * *Джимми, Мирна и Рэнсомы большую часть дня искали следы прошлого; они посетили почти все, что можно было осмотреть в этом городе, для перемещения по бульварам пользуясь самой быстрой полосой движущегося тротуара (Нестор имел страсть к скорости). В изобилии присутствовали красивые здания, прекрасные площади, великолепные парки, а также тихие галереи, где можно было заказать что угодно, от стакана лимонада до завтрака из семи блюд, подаваемых вездесущими нубийцами, но ничто из этого, на взгляд Джимми, не могло относиться к обычной жизни.
Не было ни торговли, ни признаков деловой активности. Ни единой витрины на улицах, а внутри великолепных зданий ни одного офиса. И даже в ресторанах под сводами галерей не вставал вопрос о деньгах. Все подавалось бесплатно. Это было невозможно.
Но, поразмыслив, он понял, что это очень даже возможно. Содержание Морозильника требовало лишь толику тех денег, что выкладывали Мирна, Рэнсомы и тысячи других туристов. Значительная часть средств могла использоваться для принесения дохода с капитала. Несколько миллиардов долларов под, скажем, четыре процента через четверть столетия более чем удваиваются; к концу века, даже с учетом колебания ставки, капитал увеличивается в десять раз. И не удивительно, что каждый вечер ежестолетний бал столь экстравагантен, а Мирна имеет возможность носить сандалии, подбитые рубинами. Никакая роскошь не истощит подобное богатство.
Имея в распоряжении время и все деньги мира, на что еще их использовать, как не на это? На этот неприветливый и пугающий идеальный город, где процесс исторического развития был переведен на малый ход.
«Механический, — подумал он, — слово подходит».
— Не правда ли, чудесно? — мурлыкала от удовольствия Мирна. — Я так рада, что мы пошли. Ни за какие сокровища империи я бы не согласилась упустить это!
— Они, конечно, создали то, чего нам так и не удалось, — высказался Нестор. — Город полностью для людей. Без смога и заторов. Монументальный, но не безликий. Совершенное произведение искусства. Да, они славно потрудились.
— Они? — переспросила Рэймона. — Кто же?
— Люди, которые все это выстроили, конечно.
— Но где они? Почему их не видно? Мы осмотрели город вдоль и поперек, побывали на всех улицах, и я не видела даже издалека ни одного обитателя… за исключением этих нубийцев. Зачем им было строить город, в котором они не живут? Или они стали невидимками?
