Павел Вежинов - «Если», 2001 № 08
Зал молчал. И только Пер собрался продолжить, как Гавон произнес:
— Могут ли быть на луне живые существа? — спросил он.
— Анализатор не исключает такой возможности, — ответил Пер, — и в этом вся сложность нашего положения. Если они существуют, то, наверное, укрылись под видимой поверхностью луны. Но почему? В последние дни я ощущаю в вас какую-то скрытую тревогу. Герц называет это чувством опасности, которое порождается неизвестностью. Анализатор не испытывает никаких чувств, но и он предупреждает о возможной опасности. Представьте себе, что искусственная луна — гигантская мина, которая приходит в действие при определенных контактах. Правда, мы послали туда четыре зонда. И хотя им не удалось взять образцов грунта, никаких отрицательных результатов мы не получили… И все же на основании наших попыток нельзя сделать окончательного вывода. Именно поэтому я и собрал вас. Если мы примем решение послать на луну разведывательную шлюпку, то путем тайного голосования, как того требует наш устав. Если против будет больше восьми голосов, мы не станем рисковать и по возвращении на Землю обратимся за решением к Большому совету. Если хотите знать мое мнение, то я не верю в реальную опасность. Но все же советую, не забудьте о нем и голосуйте в соответствии со своим внутренним убеждением. Даю вам полчаса на размышление, после чего мы снова соберемся здесь.
В зале началось легкое движение, все молча направились к выходам. Остались только мы с Герцем и командир.
— А вы? — он вопросительно посмотрел на нас.
— Я давно все обдумал, Пер! — ответил Герц.
— Каков, по-твоему, будет результат голосования?
Я заметил в его голосе едва уловимое любопытство. Прежде никогда такого не случалось.
— Пять голосов против, Пер, — уверенно ответил Герц.
— Правда? — Он слегка улыбнулся. — Хорошо, не будем спрашивать, кто именно.
— Вы и без того знаете, Пер.
— Интересно, а я, по-твоему, буду за или против? — спросил я шутливо.
— Час назад я думал, что ты станешь шестым.
— И потому поговорил со мной?
— Может быть! — Герц ухмыльнулся, как мальчишка. Мне сделалось не по себе.
— Признаюсь, этот объект не представляет для меня интереса, — ответил я. — Это не мое дело.
— А я думаю наоборот, — сказал командир. — И потому именно ты возглавишь высадку на луну.
* * *Герц угадал — всего пятью голосами «против» было принято решение послать на луну небольшую четырехместную шлюпку. Приказ о моем назначении руководителем стал маленькой сенсацией, поскольку все, и я в том числе, считали, что исследования будут носить преимущественно технический характер. И действительно, два других члена экипажа были инженеры Лусин и Лоу, высококлассные специалисты по космическим проблемам. Пилотом был Гавон, лучший из пилотов в экипаже «Сириуса». В этой крепкой опытной команде я был «самым слабым звеном». Да и вообще, я никогда никем не руководил.
Шлюпка взлетела ровно в двенадцать. Через четыре часа мы оказались вблизи луны — в нескольких километрах над ее яркой ровной поверхностью. Задача была простая — следовать на небольшой высоте, облететь ее несколько раз, выбрать подходящую местность, сесть и взять образцы грунта. Мы увидели лишь бесконечную красную пустыню. Пересекли ее сначала по экватору. Летели на самой маленькой скорости, не сводя глаз с экрана. Телескопическое устройство позволяло нам разглядеть даже сравнительно небольшие предметы и сфокусироваться на них при необходимости, однако пока мы ничего не обнаружили. Наконец после целого часа молчания Гавон произнес:
— Я словно вижу сон. Невероятно, но ни одной неровности, ни одного обломка метеорита… Похоже, этот проклятый шар старательно подмели, чтобы подразнить нас…
Я не ответил. Почему-то в этот момент меня стало немного подташнивать.
— Держу пари, что это не построено! — пробормотал Лусин. — А будто отлито в огромной форме…
— У меня такое чувство, что если мы ступим на эту поверхность, то утонем, как в воде, — заговорил Лоу.
— Не сон, а просто кошмар! — простонал Гавон.
Пер, наверное, внушил бы им спокойствие двумя словами. Но эти слова не приходили мне в голову. Выполняя инструкцию, мы еще раз облетели шар по экватору, хотя это казалось абсолютно бессмысленным.
— Курс на северный полюс! — приказал наконец я. — Высота и скорость те же.
Гавон должен был повторить приказ, но не сделал этого, только молча сменил курс. Изображение на экране оставалось все таким же, будто мы не двигались, а застыли на месте. Мы уже ничего не ждали, просто летели, словно выполняя неприятную обязанность.
— Через две минуты мы на полюсе! — наконец сказал Гавон. — Если хотите, спущусь еще ниже.
— Нет необходимости, — сказал я. — Выполняй приказ.
— Слушаюсь, командир, — с иронией ответил Гавон.
Никогда я не видел его таким нервным, таким беспокойным, и странно, что Герц этого не заметил. Уж если Гавон не смог сохранить самоббладание, что говорить о других. Я рассеянно взглянул на часы над головой Гавона, потом снова перевел взгляд на экран.
— Полюс, — сказал Гавон.
И в это самое мгновение на экране промелькнула белая звезда. Я замер от удивления.
— Что это было? — воскликнул я.
Но все видели не больше моего. В тесном помещении шлюпки наступило оживление, люди радостно переглянулись.
— Вернуться? — спросил Гавон.
Я задумался лишь на секунду.
— Вернись и сядь в непосредственной близости от объекта! — приказал я.
Гавон описал элегантный круг и снова направил шлюпку к полюсу. Тормозные дюзы работали отлично, шлюпка медленно снижала скорость. Вскоре Лусин снова отыскал то, что мелькнуло на экране, и умело задержал его в фокусе. Предмет был виден пока не очень отчетливо, однако через несколько минут мы уже смогли его довольно хорошо разглядеть. Я представил себе озадаченные лица экипажа «Сириуса», которые видели то же, что и мы. Я с трудом верил своим глазам. На самой вершине полюса стояло что-то вроде пьедестала розового цвета, метров десять высотой, в виде усеченной пирамиды. Пирамиду венчала белая звезда или что-то в этом роде — она и мелькнула на экране. Как мы ни старались удержать ее в фокусе, не могли получить четкого изображения. Но наконец нам это удалось…
— Командир на связи! — взволнованно произнес Лусин.
Через секунду мы услышали голос — как мне показалось, веселый и возбужденный.
— Славин, я вам искренне завидую! До сих пор ни одному космическому путешественнику не удавалось увидеть то, на что смотрите вы.
