Мишель Демют - «Если», 1993 № 10
Смутный шум тут же распался на тысячи отдельных звуков — призывного свиста, стрекота, шороха опавшей листвы. И тогда он вспомнил все. Наклонившись, он ощупал ногу. Рана еще не затянулась как следует, но обезболивающий укол подействовал — он больше не чувствовал боли. Тошнота тоже отступила. Это могло означать, что микроскопические амебоподобные существа покинули его желудок, перебравшись в менее экзотическую для них обстановку.
Нападение было столь неожиданным, что десант не успел оказать сопротивление. У Телленсена не достало времени даже на то, чтобы связаться с кораблем на орбите. Да и кто мог предположить, что ребята из Четырех Провинций будут извещены об их прибытии, кто мог подумать, что они контролируют такую обширную территорию. Пытаясь свести риск до минимума, катер сел на расстоянии более пятисот километров от ближайшего поста марсиан-переселенцев. Естественно, атмосфера была густо усеяна зондами, и они уже не надеялись, что катер ускользнет от внимания контрольных служб. Но кто мог помыслить, что атака, да еще такая яростная, последует почти мгновенно — и это за пятьсот километров от поста!..
Маркель огляделся, пытаясь найти опору. Похоже, он провел не менее пяти часов в своем гнезде из веток. Может быть, даже больше; трудно сказать, сколько времени он находился в полубессознательном состоянии, способный все видеть, но ничего не воспринимающий. Что поделать, таков был побочный эффект лекарства. Зато он выжил… Примятая трава с широкими стеблями уже завяла на том месте, где он только что лежал. Правда, и это ни о чем не говорило, ведь зеленые стрелы наверняка не были травой.
Он заметил справа от себя толстую ветку без листьев и медленно протянул к ней руку в перчатке… При первом же прикосновении ветка съежилась и исчезла в густой листве. Вздрогнув от неожиданности, он оперся руками о землю и каким-то чудом оказался на ногах. Ему здорово помог испуг, вызванный внезапной реакцией «ветки». Он вспомнил ее название: «землерой змеевидный». Существо безвредное, просто ленивое полурастение. Отметить: последняя деталь весьма существенна.
Он потрогал бедро, потом приподнял ногу и подвигал стопой, заранее стиснув зубы в ожидании боли. Но боли не было, и он, успокоенный, сделал первый шаг, затем второй. Листья нежно коснулись его головы, когда он прошел под склонившимися ветвями, и это оказались настоящие листья, свежие, почти зеленые. Неожиданно он вышел из-под полога леса на опушку, и на него разом обрушились ослепительный свет и убийственная жара. В одном из бесчисленных карманов его комбинезона должны были находиться специальные очки… Ему потребовалась долгая минута для того, чтобы отыскать и надеть их. Только теперь он мог посмотреть в небо. Да, именно так… два солнца! Даже в очках с мощными фильтрами он с трудом выдерживал блеск большего из двух. Второе выглядело пылающей точкой.
Маркель стоял на краю обширной равнины, плавно переходившей в пологие холмы цвета охры. Правда, были ли это холмы, или колонии корингов, или останки желиантов, он не знал. Маркель надвинул на глаза катошон и, перед тем как двинуться дальше, включил климатизатор. После первого десятка шагов ему стало ясно, что климатизатор не работает, наверное, пуля или осколок попали в аккумуляторы и вывели их из строя — может быть, это тот самый осколок, что разворотил ему ногу?
Он спросил себя: что он делает здесь, на краю пылающей равнины, один, раненый, с приличной дозой антисептиков в крови? Да, конечно, корабль… Точнее, посадочный катер. Он должен находиться неподалеку, скорее всего в нескольких сотнях метров. Неизвестно только, в каком направлении. Его швырнуло на землю; оглушенный, он лежал несколько мгновений, едва дыша, потом он вскочил, охваченный паникой, и кинулся не разбирая дороги прямо сквозь кольцо вражеского окружения, отмеченного яростными вспышками.
Он вспомнил невероятный запах почвы, обожженной лучами лучеметов, мечущиеся тени испуганных псевдорастений. Пробежав метров триста, он внезапно рухнул в болото, оглушившее его тяжелым запахом. Он брел, не сознавая, что делает. Вода была теплой, и боль в ноге утихла. Выбравшись на твердую почву, он продрался через кусты со слизистыми ветвями, вспугнув громадное кудахтающее существо и потревожив рой пронзительно стрекочущих насекомых. Он добрался до дерева на опушке леса, послужившего убежищем, где, очевидно, и сделал обезболивающий укол, уже почти потеряв сознание. Впрочем, для укола было достаточно нажать кнопку на поясе — остальное довершала техника.
Поколебавшись, он двинулся влево. Все равно он не сумел бы пересечь за ночь равнину. Да и рана не позволит ему проделать такой путь. Нет, катер должен находиться поблизости, он был уверен в этом. Маркель вернулся, в псевдолес. Земля на опушке была разрыта и походила на влажно блестевшую красную рану. Наверное, здесь поработал змеевидный землерой, или… как его там? Он попытался вспомнить название, но в этот момент перед ним появилось само существо, вынырнув из густой тени. Он остановился, облегченно вздохнув. Белорыл не был опасен — недаром на Земле он успел стать героем мультфильмов. Более того, белорыл был своего рода союзником человека, так как питался враждебными человеку растениями. Оказавшись в пяти метрах от Маркеля, белорыл позволил разглядеть себя. Экземпляр не из самых крупных, хотя два метра в нем, пожалуй, было. Туша с лоснящейся кожей, напоминавшая бочонок. Толстые короткие лапы со знаменитым когтем — «лемехом», позволявшим животному разрыхлять почву. Рудиментарные крылья, прижатые к бокам, годились, по правде говоря, только на то, чтобы совершать прыжки чуть дальше, чем позволял его вес. У белорыла небольшая уплощенная голова с двумя грустными глазами плюшевого мишки, нос картошкой, которым он смешно шевелил, словно кролик. В общем, облик у него был довольно дружелюбный.
— Привет, малыш, — поздоровался Маркель только для того, чтобы услышать человеческий голос.
Белорыл сморщил нос, издав скрипучий звук. Потом забавно подпрыгнул на месте и пустился наутек, совершая прыжки, словно огромная резиновая игрушка.
Маркель провожал былорыла взглядом до тех пор, пока тот не скрылся из виду, а затем двинулся по направлению к зарослям псевдолеса, выкрашенным в самые нелепые цвета.
Между двух гигантских фиолетовых плодов мелькнуло змеиное тело землероя — возможно, того самого, которого только что преследовал белорыл; оно устремилось к земле и принялось энергично ввинчиваться в почву.
Обогнув землероя, Маркель оказался среди пульсирующих листьев и цветов. Он не представлял, куда идти. Вряд ли стоит пытаться отыскать катер — весьма вероятно, что там его ждет засада.
