Герберт Франке - Звезда Хиоба
Эд: Я никого не убивал. Что же касается станций…
Том: Также нас интересуют события на Дональдсе. Местные жители всегда отличались миролюбием и терпимостью. Почему они вдруг подняли восстание? Ответ на этот вопрос знает только один человек: Хиоб.
Эд: Концерн, которому было поручено освоение планеты, жестоко угнетал местных жителей. Да, они были миролюбивы, но любому терпению приходит конец.
Том: И ты сражался на их стороне. Как звали их лидера?
Эд: Я уже не помню.
Том: Это была безумная затея, но она увенчалась успехом. ЕB&P был вынужден уйти с планеты. Предводитель повстанцев был поистине гением. Вы догадываетесь, как его звали? Разумеется – Хиоб. Ты не хочешь что-нибудь сказать нам по этому поводу, Эд? Как вы пробрались в штаб-квартиру компании?
Эд: Да… Конечно… Мы воспользовались центральным коллектором водоснабжения. Одному из нас удалось достать легкие водолазные костюмы…
Том: Затем события на Шевроне. Однако так мы можем продолжать бесконечно. Главное, что сегодня мы можем увидеть этого необычайного человека, который тридцать лет назад был самым страшным врагом общественного порядка и всего человечества. Но сейчас он полностью осознал свои прежние ошибки. Как вы чувствуете себя, Эд? Не собираетесь пускаться в новые авантюры? Не скучно ли вам жить обычной жизнью?
Эд: Я никогда не был авантюристом. Все, что я сделал, я сделал во имя человечества. Ни одна видеозапись не может рассказать о тех чудесах, которые мне довелось видеть своими глазами: дикие скалы Эксксона, острова Барклая, цветущие поля Форда. Я следовал за стадами мамонтов на Левере, я видел танцы…
Том: Как вы видите, Хиоб принадлежит к вымирающему племени романтиков. Однако он осознает, что прогресс невозможно остановить. Я рад, что мы смогли побеседовать с ним сегодня в передаче «Люди и истории». А сейчас мы прощаемся с вами. Послушайте последний хит ансамбля «Вудли-Дудли» и до новой встречи, на следующей неделе в то же время.
***Головизор случайно оказался включенным – Йонас редко находил в программе что-то интересное для себя. Было слишком утомительно выбирать крупицы информации из разноцветной груды рекламных блоков и видеоклипов. Йонас дремал на огромном мягком диване, ощущая тепло тела сидевшей рядом Ноами. И вдруг Хиоб словно спрыгнул на пол и оказался всего в паре метров от него. Спецэффект, созданный головизионной камерой, длился несколько секунд, затем Хиоб снова вернулся на экран, сел в кресло рядом с Томом и передача пошла своим чередом.
Поначалу Йонас не вслушивался в разговор. Он разглядывал своего заклятого врага и пытался угадать, сколько ему сейчас лет. Движения Хиоба были неуверенными, взгляд блуждающим, голос слабым и дребезжащим, и все колоссальные возможности современных камер и микрофонов не могли сгладить этих дефектов. Однако потом названия, которые произносили Хиоб и Том, пробились сквозь дремотное отупение Йонаса и разбудили воспоминания. Внезапно он подумал, что лишь для двоих во всей вселенной – его самого и Хиоба – забытые имена периферийных планет имеют совершенно особое значение, что память о прошлом внезапно соединила двух непримиримых противников.
Однако что значила сейчас их прошлая вражда? Человек, сидевший в кресле под взглядами голокамер, был похож на сдувшийся шарик. Он говорил о своей былой славе – но кому сейчас было до нее дело? Йонас мог бы почувствовать сострадание, если бы не помнил, что сам Хиоб в дни своей славы не испытывал сострадания ни к кому. Его акции были столь же жестокими, сколь эффектными. Йонас знал о нем больше, чем кто бы то ни было. Ему доводилось читать не только расказни охочих до романтики журналистов, но и официальные сводки милиции, документы Мирового Комитета Безопасности, проходившие под грифом «Для внутреннего пользования». Это была бесконечная скорбная повесть о терроре, о насилии, о пытках, о том, каким жестоким, безжалостным, вероломным может быть человек. Йонас искренне верил тому, что читал и готов был отдать жизнь, лишь бы остановить это чудовище. Но позже, когда он познакомился с Хиобом лично и увидел все события с иной точки зрения…
Многолетняя борьба Йонаса и Хиоба вошла в собрание легенд Земли. Пресса и телевидение позаботились об этом. Сейчас, глядя эту передачу, старики всего мира вспоминали о тех славных днях, когда они были молоды, а бесстрашный Йонас был их кумиром. Все было строжайшим образом задокументировано. и любой желающий мог получить исчерпывающе полный отчет о любом из деяний героя: осада на Сквирреле, битва с Чужими на Рейчел 2, ложное отступление в соляной пустыне на Шухарде…
Шоу закончилось, начался музыкальный спектакль. Ноами протянула руку и пощупала пульс Йонаса.
«Тебе не стоило смотреть эту передачу, – сказала она, поднимаясь на ноги. – Подожди, сейчас я принесу успокоительное».
Он не обратил внимания не ее слова. Воспоминания были сейчас для него бесконечно ближе, чем окружающая его реальность. Он помнил серые ночи Сквиррела, бесконечный марш по пустыням Барклая, полет драконов на Хитачи. Воспоминания все еще были отрывочными, но они оживали, обретали плоть с каждой секундой. Его всегда удивляла вечная игра природы, та легкость, с которой она перепрыгивала любые границы, создавая самые невероятные ландшафты, выстраивая декорации для невероятных событий. Сколько он повидал планет и звезд – крошечных точек, затерянных в бесконечности вселенной, сколько пришлось ему свершить, прежде чем он оказался здесь – в этом месте и в это мгновение времени… И все же что-то не сходилось, была какая-то ошибка…
Когда он поднял глаза, перед ним уже стояла Ноами с таблеткой в одной руке и стаканом кокосового молока в другой. Она проследила, чтобы Йонас принял лекарство, но он сам едва заметил, как проглотил таблетку и осушил стакан. Воспоминания все еще стояли у него перед глазами, но он не мог связать их в единую картину. Так во время грозы молния на мгновенье озаряет светом пейзаж, а потом все вновь тонет во тьме и хаосе.
На протяжении нескольких минут он мучительно искал эту связь, но потом почти физически ощутил, как слабеет его воля.
Это чувство причиняло ему боль, Йонас пытался бороться с собственным разумом, но борьба отнимала у него слишком много сил, и вскоре он сдался.
Настоящее было сильнее прошлого. Этот дом, построенный из панелей синтетического сандалового дерева, ковры из нейлона, модульная мебель, жалюзи из искусственного бамбука… Прошлое отступило, но оно не желало признать собственного поражения.
Откуда это беспокойство? Почему он тоскует о том, что никогда не вернется?
Эта передача… Хиоб, восставший из пепла воспоминаний…Прежде Йонас годами не думал о нем. И вот сегодня его старый враг буквально вторгся в этот дом на берегу моря.
