Александр Копти - Полёт
Нор отвел руку назад, и копье, описав плавную дугу, впилось в горло одного из врагов. Удар был так силен, что беднягу отбросило на соседа, и они, перекатившись через низенькие перильца, рухнули вниз.
- Поторопитесь! - рявкнул Ил, но в это время стрела пробила боковые пластины, защищавшие горло. Из носа, ушей и рта хлынула кровь. Он так и остался стоять, пригвожденный к створке двери.
Нор подхватил Кира и ринулся к спасательному потайному ходу. Своим могучим телом от заслонял раненого. Под сводами сухо щелкнули тетивы. На таком близком расстоянии ни один панцирь не выдержал бы прямого попадания. Три жала вонзились в спину Нора, но он все же донес Кира до потайного хода. В это время дверь часовни поддалась усилиям рвавшихся со двора. Тяжелое копье, брошенное с десяти локтей, раскроило шлем Нора. Кир вновь потерял сознание.
РАБСТВО
Итак, наступил третий день новой жизни. Раб... Только познавший на собственном опыте может понять весь ужас этого короткого и хлесткого, как удар бичом, слова: раб. Кир бездумно смотрел на узенькое зарешеченное оконце, за которым в чернильной мгле наступающей ночи начали загораться звезды. Впервые ему захотелось стать птицей.
Теперь всю жизнь придется разделить на то, что было ДО... и что ПОСЛЕ... Если только это "после" будет. Ему вспомнились последние торжества в Императорском дворце. Такая же летняя лунная ночь; огненные отблески факелов и светильников на воздушных нарядах женщин, играющих всеми цветами радуги, и дразнящий изысканными запахами блюд стол, установленный прямо под кипарисами, рядом со звонко опадающими струями фонтанов. Переплетаясь с их мелодичным журчанием, разливалась по залам дворца и саду музыка нежнейшего фиолетового тона - "Прощальная песнь дельфина", которая стала любимой мелодией Императора.
Кир по обыкновению стоял в одиночестве.
Он никогда не слыл любимцем публики и краснобаем. Пустым речам и сплетням за чашей вина он предпочитал гулкое дыхание рудников, неумолчный грохот тяжелых деревянных бадей, которые поднимали из штольни руду. Там, среди прокопченных мастеров и надсмотрщиков с тупыми физиономиями и среди тех несчастных, чью многоликую массу можно было определить словом "рабы", он чувствовал себя на своем месте.
На шумных же пирах, торжественных церемониях Кир присутствовал как один из хранителей императорского трона. Он отвечал за добычу железа, ценившегося дороже золота. Все двенадцать рудников, расположенные в горах, находились под неусыпным надзором Главного мастера Кира и двадцати его ближайших помощников. Он старался быть немногословным, ибо считал: могущество и сила Миноса (так именовалась Империя) заключается не в соловьином красноречии льстецов и блюдолизов, а в сильных и умелых руках, которые преумножают богатство и могущество Империи.
Немногие осмеливались держаться с Киром на равных, тем более вести с ним задушевные беседы. Только единицы из дворцовой знати, подобно ему, могли позволить себе роскошь высказывать все, что они думают.
В тот вечер Кир, как всегда, находился в стороне от зала Голубого Дельфина, где неудержимым потоком, подогретым музыкой и вином, бурлила река веселья. Степенно прихлебывая душистое вино, выделанное из нежнейшего винограда бронзовых долин, он рассеянно наблюдал за кружащимся по саду хороводом юношей и девушек, от которого вдруг отделилась миниатюрная фигурка в открытой лиловой тунике, призывно махнула рукой:
- Кир! Вы опять в своем одиночестве, как орел-бородач. Спускайтесь к нам. Этот вечер так прекрасен!..
- Спасибо, Ия! - смущенно ответил он. - Я уже слишком стар для танцев. Неуклюжесть не должна мешать молодости...
В это время на террасе появился Ил. Он был изрядно навеселе, и огненно-красное вино из кубка в нетвердых руках смородиновыми бусинками выплескивалось на пол:
- Рад видеть тебя в полном здравии, Кир! Да не угаснет род Наала во веки веков!
- И тебе, Ил, удачи во всем, - ответил Главный мастер.
- Опять, как всегда, в одиночестве? - Ил пристроился рядом, поставив кубок на мраморный столик, подлил из кувшина вина.
- А ты, как всегда, в плену у веселой водички, от которой развязывается язык и глупеют глаза?
- Не будь так категоричен, Кир. Много ли лун отвели нам боги для завершения кольца жизни? Зачем обкрадывать себя и становиться монахом на земле, когда можно сделать это на небесах?.. Кто из присутствующих красоток осчастливил тебя своим приглашением? Наверное, Ия, дочь придворного лекаря?
- Да, - Кир пригубил из кубка.
- Ха, - Ил громко икнул и сально усмехнулся. - Во дворце давно говорят, что Ия неравнодушна к тебе. А ты остаешься холоден и неприступен, как скала. В тридцать пять лет при твоем положении оставаться в одиночестве просто неприлично.
- Смени тему, Ил. Стрелы твоего красноречия выпущены нетвердой рукой и затуманенным рассудком. Расскажи лучше о последних дворцовых интригах. Уже два месяца, как я не был в этом гнезде скорпионов и шутов.
- Кир, ты всегда отличался недостатком воспитания. Хотя многие говорят - это к лицу царю подземелий. Однако будь осторожен. Многим мешает твоя трезвая голова, которую они мечтают увидеть на колу.
- Я знаю, но если лев начинает бояться шакалов - это не лев, а заяц.
- Не забывай, Кир, что шакалы ходят в стаях, а лев охотится в одиночку... Э-эх, зачем тебе это говорю... Ты, кажется, хотел сплетен? Так вот, слушай, мой несравненный Повелитель Тьмы, у придворной шутессы родилась двойня с огненно-рыжими волосами, никто не может понять, от кого...
А что же было потом? Кир повернулся на бок, забыв о больной руке. Резкая боль расплылась по предплечью. Всего три луны понадобилось безликой массе племен, как саранче, чтобы стереть с лица земли двенадцать императорских армий и две конные армады, которые на протяжении многих десятков тысяч лун наводили ужас не только на сопредельные государства, но и на страны, раскинувшиеся за Черным перевалом, а также на многочисленных островках Теплого моря. Прекрасные города: Элия, Анкар, Соуэн превратились в огромные пепелища. Тысячи цветущих деревень были разграблены, поля густо зарастали сорняками. А ведь год, начавшийся под знаком Палидана, сулил, по предсказанию жрецов, благополучие и изобилие, и ничто не предвещало гибели. Правда, смутные слухи давно витали в воздухе. Однако лишь на одну луну до нашествия стало известно о падении могущественного государства Канн, расположенного к заходу солнца от Миноса, с которым Властитель Империи, также как и его отец и дед, вели кровопролитную ожесточенную борьбу за господство над морским побережьем с его тучными пастбищами, рощами олив и смоковниц, плодородными землями.
