Гордон Диксон - Потерянный
Сета — планета хотя и не очень населенная, всегда страдала от нехватки продовольствия, и ранчеры — первые переселенцы — в скором времени превратились в сказочных богачей. Ну а остальным жителям Нахара досталась теснота городов и право быть бедными — очень бедными.
— Надеюсь, что те, с кем мне предстоит общаться, сохранили несколько больше чем десять процентов здравого смысла, — снова заговорила Аманда. — Эта картина заставляет думать, что им совершенно чужда игра воображения.. Если это так, то в Гебель-Нахаре...
Она не закончила фразы, встряхнула головой, видно, решительно изгоняя из памяти образы, навеянные картиной, и улыбнулась. Улыбка осветила ее лицо, но получилось это совсем не так, как привыкли мы все представлять, произнося эту фразу. Не выразить словами глубину и силу того внутреннего, излучаемого ее улыбкой света.
— Никаких известий для нас? — спросила она.
— Нет, — начал я и, не закончив, быстро повернул голову, краем глаза увидев, как некто, широко переставляя длинные ноги, движется в нашу сторону.
Она тоже повернулась. Наш незнакомец привлек внимание лишь потому, что оказался дорсайцем. Он был огромен. Не так огромен, как близнецы Гримы — Ян и Кейси, по контракту служившие в Гебель-Нахаре, но заметно крупнее меня. Однако рост и ширина плеч не всегда являются отличительными чертами дорсайцев — все мы очень разные. Мы узнали его, а он выделил нас в снующей вокруг толпе по множеству мельчайших неуловимых, а потому не поддающихся описанию оттенков. На незнакомце была военная форма нахарской армии с унтер-офицерскими нашивками. Светловолосый, с худощавым подвижным лицом юноша, которому лишь недавно исполнилось двадцать. И тут я узнал его...
К нам приближался третий сын моих соседей по кантону Большой остров, Мигель де Сандовал. О его судьбе мы не слышали вот уже шесть лет.
— Сэр, госпожа, — произнес он, застывая рядом. — Прошу извинить, что заставил вас ждать. Непредвиденные трудности с транспортом.
— Мигель, — сказал я. — Ты знаком с Амандой Морган?
— Нет, мы не встречались, — ответил он, глядя в лицо Аманды. — Сочту за высокую честь быть представленным вам, госпожа. Мне кажется, вы, должно быть, устали от тех, кто считает своим долгом сообщить вам об удивительном сходстве с прабабушкой?
— Вовсе нет, — весело отозвалась Аманда, протягивая ему руку. — А вы оказывается уже знакомы с Корунной Эль Маном?
— Наши семьи живут рядом. — Он улыбнулся мне быстрой, легкой, но какой-то очень грустной улыбкой. — Я помню капитана с шести лет, именно столько исполнилось мне, когда вы приехали в свой первый отпуск. Пойдемте, ваш багаж уже в аэробусе.
— В аэробусе? — удивленно переспросил я, двигаясь вслед за ним к одному из выходов.
— Транспортное средство оркестра Третьего полка. Это все, что мне удалось раздобыть.
Следуя за нашим провожатым, мы вскоре дошли до маленькой, забитой всевозможным транспортом стоянки. Мигель де Сандовал подвел нас к приземистому, с обрубленным носом летательному аппарату, судя по размерам, способному принять на борт до тридцати человек. Правда, сейчас в нем находился лишь один пассажир. На переднем сиденье аэробуса, откинувшись на переборку, отделяющую салон от кабины пилота, сидел экзот в темно-голубой одежде. У него были светлые прямые волосы и лицо человека без возраста, которому вполне можно дать и тридцать и все восемьдесят. Увидев нас, он поднялся.
— Падма, Посланник на Сете, — произнес Мигель. — Могу ли я представить господину Посланнику наших гостей с Дорсая: Аманду Морган — советника по контрактам и Корунну Эль Мана — старшего звездолетчика?
— О, я знаю об их прибытии, — ответил Падма. Он не подал нам руки и даже не поднял ее в знак приветствия. Но как и те просвещенные экзоты, с которыми судьба сводила меня на долгих дорогах странствий, Падма скорее не испытывал в этом необходимости. От него веяло миром и теплом, и всех нас захлестнуло это чувство. Как бы ни повел себя теперь экзот, все казалось естественным и единственно возможным.
Мы опустились на сиденья. Мигель, пригибая голову, нырнул в кабину пилота, и уже через минуту, мягко подрагивая всем корпусом, аэробус взлетел в воздух.
— Это большая честь познакомиться с вами, — первой заговорила Аманда. — Но гораздо большая честь — то, что вы встретили нас. Что заставило вас проявить внимание?
Падма слегка улыбнулся.
— Боюсь, что не только желание первым увидеть вас привело меня сюда, — произнес он. — Хотя Кейси Грим много рассказывал о советнике и, — он повернулся в мою сторону, — даже о Корунне Эль Мане.
— Разве существует во Вселенной то, что не известно экзотам? — удивился я.
— Многое не подвластно нам, — задумчиво произнес он, покачивая головой.
— Какова тогда та, другая причина, приведшая вас сюда? — поинтересовалась Аманда. Экзот задумчиво посмотрел на нее.
— Нечто, что не имеет отношения к вашему прибытию... Простой звонок, а аппараты в Гебель-Нахаре не так защищены, как бы мне хотелось. И когда я узнал, что Мигель будет встречать вас, то напросился к нему в попутчики, чтобы позвонить из космопорта.
— Тогда это был звонок не от имени Конде Нахара? — спросил я.
— От его имени, — он улыбнулся, — или только от моего, я не могу вам открыться, не нарушив договора о доверии, но, надо полагать, вам известен Эль Конде — этот номинальный правитель Нахара?
— Из профессионального любопытства я знакомилась с государственным устройством колонии и читала о Гебель-Нахаре еще до того, как возникла необходимость моего появления здесь, — ответила Аманда.
И тут я увидел, что она хочет остаться с Падмой наедине. Аманда дала мне это понять, слегка повернув голову и еле заметно выпрямив спину. Экзоты наблюдательны, но вряд ли ему открылся смысл тайных знаков.
— Прошу извинить, — произнес я, вставая. — Так давно не видел Мигеля, что не терпится поделиться нашими домашними новостями. — После этих слов осталось лишь пройти в кабину пилота и плотно закрыть за собой дверь.
Расслабленно откинув голову на спинку командирского кресла, одной рукой придерживал Мигель штурвал аэробуса; я занял место второго пилота.
— Как дела дома, сэр? — спросил он, не поворачивая головы.
— С тех пор как ты оставил отчий дом, я и сам был на планете всего однажды, — сказал я. — Но с тех пор мало что изменилось. В прошлом году умер мой отец.
— Мне грустно слышать эту печальную весть.
— Твой отец и мать здоровы. И еще только хорошее слышал я о твоих братьях и их делах на далеких звездах. Но думаю, что ты и сам об этом знаешь.
— Нет, — тихо произнес он, так и не оторвав взгляда от неба. — Долгое время я ничего не слышал об их судьбе.
