Людмила Безусова - Степень свободы
— Рассказывай… — приказал он, не обращая внимания на короткую заминку Лексы. — Все, как есть…
Закончив, друг откинулся на подушки — капля пота стекла по его виску, и только теперь Кейв понял, насколько тяжело ему было не показывать своей слабости. Впрочем, он и так много сделал, теперь черед Кейва проявить себя, но по доброй воле отправиться в Лабиринт? На это способен только безумец…
Безумцем он не был.
Впрочем, как и Лекса.
Но там, где прошел один, пройдет и другой.
Вопрос только в том, насколько далеко…
Локация вторая — запутанная
От города до горных отрогов было не более пяти миль. Несложно было дойти пешком, но Кейв предпочел проделать этот путь верхом. В начале узкой тропки, ведущей наверх, он развернул нервно всхрапывающего коня, расседлал, сбросив седельные сумки на землю. Хлопнув по крупу, отправил обратно. Гнедой — умница, дорогу домой сам найдет без труда.
Примерив на плечо сумки с поклажей, Кейв решил, что он явно пожадничал: — "Если повезет, вернусь быстро, а если нет… Тогда все равно большая часть этого не понадобится. — Решено, он возьмет только фонарь, флягу с водой и удобный руке кинжал с двусторонней заточкой. — Свет, вода и оружие… Для короткого похода достаточно, — потом все же с некоторым сомнением повесил на шею амулет, навязанный Лексой, второй, более массивный, сунул в карман куртки, подбитой кроличьим мехом. — Если не помогут, то и не повредят… А там кто знает?".
Когда Кейв начал задевать плечами выступы громадных каменных глыб, вплотную подступивших к тропе, сузившийся до невозможности кусочек утреннего неба над головой показался ему кривой ухмылкой великана, который с любопытством наблюдал за жалкой букашкой. "Смейся, смейся, — подумал неприязненно, останавливаясь перед сплошной зеленой завесой. Раздвинув длинные стебли камнеломки, неведомо каким чудом закрепившейся на голом камне, обнаружил дыру, в которую с трудом мог протиснуться взрослый человек. По-звериному втянул ноздрями воздух, слегка пахнущий тленом. — Когда вернусь с ключом (а я вернусь!) глянем, кто смеется громче…".
В свое время преступникам милосердно предлагали выбор между четвертованием и изгнанием в лабиринт — большинство отказывалось, а о тех, кто соглашался, надеясь на лучшее, ничего не было известно. Стражи, которые отводили туда приговоренных к смерти, рассказывали о том, как волосы вставали дыбом от ужаса, когда они слышали крики вошедших внутрь. Но что бы ни обреталось здесь, Кейва оно пока не заметило…
"А, может, и не так страшен этот лабиринт, как о нем говорят? Ничего не чувствуется… — думая так, он осторожно протиснулся в дыру, зажег фонарь, выпрямился во весь рост, с удивлением разглядывая довольно-таки высокий свод, до которого не смог бы дотянуться рукой, стены, покрытые островками белесого мха. — А люди просто терялись в переплетениях бесконечных проходов, сходя с ума от собственного страха и темноты. Лекса, используя придуманное им "правило одной руки", вошел сюда с двумя простофилями и вернулся. А чем он их завлек — все равно, но вряд ли Ключом всех дверей…".
О том, чем обернулась затея друга, Кейв предпочел не задумываться…
Ему спутники не нужны. Кроме удачи, конечно…
Свет фонаря колебался в такт шагам, изредка отражаясь в мелких застойных лужицах.
Правая рука свободно скользила по влажноватой холодной поверхности каменных стен.
Волосы на затылке шевельнулись от чужого дыхания… Легкого, практически неощутимого, но напряженный, как взведенный курок, Кейв мгновенно обернулся.
И застыл, медленно поднимая фонарь повыше.
Никого…
Только справа темнеет проход.
Кейв мог поклясться: только что его не было.
И сворачивать туда очень не хотелось…
Но "правило" Лексы не допускало вольного трактования, ибо требовало постоянно касаться стены одной рукой, неуклонно следуя всем поворотам.
Долгий протяжный вздох настиг его, едва он вошел в боковой проем. Следующий вздох закончился мучительным стоном. Услышав его, Кейв плотнее стиснул зубы, которые начали предательски постукивать. С трудом сдерживая панический крик, рвущийся из груди, он ускорил шаг.
Потом ещё…
А через несколько беспорядочных ударов сердца он бежал во весь дух.
Не отрывая руки от камня.
Когда перехватило дыхание, Кейв остановился, дрожащими руками нащупал флягу с водой, смочил горящее огнем горло и только сейчас сообразил, что оказался в полной темноте. Где и когда он выронил фонарь, теперь уже не припомнить. Возвращаться в поисках его туда, где так стонет неведомая тварь, Кейва не заставить под страхом казни. Значит, дальше он пойдет на ощупь — касаясь стены. Знать бы ещё, куда его выведет…
Теперь Кейв плелся, едва переставляя ноги, вслушиваясь в тишину, давящую на уши. Но не улавливал ни единого постороннего звука, кроме шороха своих осторожных крадущихся шагов.
"Понятно, от чего первый спутник Лексы потерял голову и бросился бежать в глубину тоннелей… Как же теперь угадать то место, где на друга набросился второй его спутник, в безумном порыве стремясь уничтожить соперника? Лекса утверждал, что шли они довольно долго…" — здесь, под каменным сводом, течение времени совсем не ощущалось — и "долго" для бредущего в темноте уже ничего не значило.
Ледяной холод разливался от груди, замораживая все тело. Каждый шаг давался теперь с трудом, замедляя и без того не быстрое движение, пока Кейв, уставший бороться с собственным телом, просящим покоя, не остановился окончательно. Поболтав флягу, выпил остатки воды, отбросил бесполезную вещь. Обхватил себя руками, стараясь сберечь последние крохи тепла, и невзначай коснулся амулета, болтающегося на тонкой цепочке. Кисть пронзила резкая боль, отдавая в локоть. Такое ощущение, что ухватился за раскаленную головню. Расстегнув куртку, Кейв, превозмогая себя, прижал обжигающий металлический кругляш к обнаженной груди и почувствовал, как отступает сковывающий все члены холод.
"Оказывается, одной удачи маловато… Спасибо Лексе за его "стопудово надежные" средства, — подумал, припомнив то, как противился и возражал против "бесполезных безделушек". — Как знал, что мне пригодится… Но он ни о каком холоде не упоминал. Сказал, после нападения на него безобидный прежде простофиля, размахивая окровавленным ножом, ринулся в темноту, точно продолжал сражаться с невидимым противником. А он, истекающий кровью, кое-как замотав рану, выбрался обратно, не встретив никаких препятствий… Так что же, каждому свои западни? И охраняется только дорога внутрь лабиринта? Тогда тем более стоит её пройти…".
