Сакё Комацу - Похитители завтрашнего дня
– Ибо, – торжественно сказал он, не обращая ни малейшего внимания на мои слова, – ибо мы есть турист! Иностранный турист! А в путеводителе для туристов прописано, черным по белому начертано, что все японцы сверхдобрые, особо к гостям иностранным. Сказано, попав в Японию, просись на ночлег к первому встречному японцу. У нас это именуется, называется народная гостиница. Каждый японец рад делать народную гостиницу для чужеземного гостя.
– Постойте, подождите! – Я совсем растерялся. – Да, конечно, гостеприимство… Есть у нас, у японцев, такая слабость, но… Ничего я не могу понять, вы ерунду какую-то болтаете…
– Да ладно, ладно, не стесняйся! – Он ободряюще улыбнулся. – Эй, хозяин, живо, пожалуйте за мной!
Огородное пугало повернулось и зашагало вперед. Я поплелся за ним, словно привязанный невидимой нитью.
Да, за границей издают такие путеводители… Гнусные книжонки! Самая настоящая развесистая клюква! И куда только смотрит наше Министерство иностранных дел?! В последнее время, правда, спохватились: как это можно, в заграничных школьных учебниках пишут о Японии всякую чушь! Даже апробированные учебники, выпускаемые в Европе и Америке, дают совершенно превратное представление о нашей стране. Там написано, например, что в Японии до сих пор существуют рикши и самураи, которые носят прическу тенмагэ и делают себе харакири. А уж про какой-то паршивый путеводитель и говорить нечего! Одному богу известно, что там понаписали… Но почему я должен это расхлебывать?! Теперь этот оборотень, это чучело поселится в моей комнате.
Ну уж нет, к чертям собачьим!
Что скажут склочные домохозяйки из комитета самоуправления нашим микрорайоном, если этот псих станет жить в моей комнате?.. А главное – Кисако… Узнает она и…
– Эй, постойте! – Я едва догнал его, он катился вниз по склону, как мячик. – Вы… э-э-э… на самом деле иностранец?
– Ага, – он выпятил грудь, – на самом, самом деле.
– Позвольте узнать, из какой же страны?
– Не стоит называть, ибо ты все равно не слышал ее прекрасного имени. Моя страна далеко-далече. А прибыл я на корабле.
– На корабле?.. – Я задумался. – Но… если на корабле, как же могло получиться, что я первый японец, которого вы встретили?
– Могло, могло, ой, могло, милый ты мой!
У меня по спине забегали мурашки. Заладил: «Могло, могло!» Идиот несчастный! Жаба! Человек-реклама! Может, он и вправду до войны этим занимался, потом чокнулся, попал в психиатричку, а теперь сбежал?..
– Э-э-э… – я мялся и тревожно поглядывал по сторонам. Мы уже спустились с холма, здесь попадались прохожие, и мне было стыдно разгуливать в компании этого сумасшедшего иностранца. – Э-э… простите… нельзя ли что-нибудь сделать с вашим нарядом? Он, знаете ли, слишком привлекает внимание…
– Как, вам не нравится моя одежда?! – он сердито глянул на меня разными глазами. – Но я все тщательно продумал. Долго изучал, учил, зубрил современные моды Японии. Пословица твоей страны гласит: «Войдя в чуждое селение, ступай обычно направо…»
– Не так! – перебил я его. – «Войдя в чужое село, следуй его обычаям и правам!»
– Вот я и говорю, – ступай, следуй направо, налево… Но не в этом дело. Как известно, одежда есть дух и сущность страны. Я скрупулезно вырабатывал стиль, который отражает эту самую сущность и одновременно не лишен индивидуальности. А тебе не нравится! И не пойму даже, почему не нравится!.. На себя лучше взгляни: обезьяна, мартышка, макака да и только. Собезьянничал, слямзил, стибрил… под заграницу работаешь! А индивидуальность где?
Пожалуй, он по-своему был прав. Действительно, разве его наряд не выражает сущности современной Японии? Всего понемногу: плохо сидящая европейская визитка, котелок, очки, национальные японские шаровары, гэта… Плюс заморский зонтик, прикрепленный древним, как сама Япония, поясом для ношения младенцев…
Однако это дикое сочетание привлекало внимание прохожих. Хорошо еще, что начало смеркаться. Но когда мы проходили под фонарями, люди останавливались и разевали рты. Я не мог удрать – меня тащила какая-то неведомая сила. Мои щеки алели, как только что распустившиеся розы. «Вот сейчас сверну в сторону, – думал я, – и дам деру». Но не тут-то было! Мои ноги засеменили, догнали чучело и зашагали с ним рядом.
– Гм, небогато у вас в Японии, – пробормотал он, оглядывая дома, стоявшие по обеим сторонам улицы.
– Есть места и побогаче, – обиженно ответил я.
– Неужто? Тогда, значит, придется прочистить гляделки.
Я опешил.
– Простите?.. У вас что-нибудь с глазами?
– Да что с тобой, миленький? Родного языка не понимаешь? Кажется, я достаточно ясно сказал по-японски: придется все осмотреть внимательно.
– Простите, я не думал, что вы такой знаток японского языка…
– А как же! Мы приложили много сил для его изучения. Хотя и были весьма удивлены его сложностью. Пришлось запоминать все подряд, учить наизусть, назубок, зубрить, долбить…
Я пришел в уныние.
Действительно, наша Япония совсем малюсенькая, а сложностей хоть отбавляй. И язык – ничего себе! Одних диалектов сколько. А личные местоимения? Вот, например, личное местоимение первого лица единственного числа «я». Чего проще, кажется? Но нет, в нашем языке целая масса слов, обозначающих это самое «я». Всех и не упомнить… Кроме того, существует еще средневековая и псевдосредневековая фразеология. Мы-то этого не замечаем, а вот иностранцы, изучающие японский, все валят в одну кучу: диалектизмы, провинциализмы, архаизмы, арготизмы… Получается невообразимая тарабарщина, а они думают, что это и есть нормальный современный японский язык. Но самое печальное другое. Наверно, когда японец учит иностранный язык, английский хотя бы, получается то же самое: мешанина из оксфордского, кокни, ирландского, южноафриканского и стандартного английского. А тут еще до смерти хочется щегольнуть какой-нибудь идиомой, пословицей или поговоркой. Жуть! Лопочет японец подобным образом и чуть не лопается от гордости – до чего же я здорово знаю английский язык!..
У меня мелькнула озорная мысль: не свести ли этого иностранца с моим дядюшкой? Дядя в вопросах языка самый настоящий твердолобый консерватор. Его просто корежить начинает, когда он слышит неологизмы и всякие жаргонные словечки. А от такой мешанины у него, чего доброго, будет инфаркт. Впрочем… он ведь каждый день сталкивается с «невозможным, засоренным» языком и ничего, – живет…
– Пусть тебя не волнуют подобные вопросы, – мой иностранец вдруг ухмыльнулся и посмотрел мне прямо в глаза, четко выговаривая каждое слово: – Если возникнет такая необходимость, я буду говорить, строго соблюдая все правила старого литературного языка.
