Николай Сухомозский - Явка с повинной
Облечённый соответствующими полномочиями орган, избираемый населением планеты и колоний, вынужден был внести существенные изменения в «Правила жизнедеятельности эргов».
Во-первых, несмотря на определённое количество протестов, создали Зону, в которую препроводили каждого, у кого в той или иной степени оказывалась повреждённой нейронная система. Под нее отвели ближайшую к нашему светилу планету.
Выбрали именно ее не случайно. Дело в том, что тепло на эргов оказывает примерно такое же влияние, как на землян - алкоголь. Вот и решили: пусть жертвы пребывают в бесконечной неге, лишь бы неадекватным поведением не оскорбляли чувств остальных граждан.
Искусственное поддержание состояние эйфории с этической точки зрения оправдывали понижением у обитателей Зоны стремления к передвижению. Что, в свою очередь, сокращало до минимума количество различного рода эксцессов, которые, как вы прекрасно понимаете, нередки, когда индивид «не в себе». Само собой, Зона усиленно охранялась.
Во-вторых, эргам, независимо от возраста и кланового положения, впредь, дабы не множить ряды ущербных, строго-настрого запрещалось передвигаться вне пределов планет без летательных аппаратов. Мы пересели на космические корабли.
Отдаю себе отчет, насколько вам, землянам, интересно, где же находится Сугор, с которого я прибыл? Удовлетворить естественное любопытство непросто. Дело в том, что галактика, представителем которой я являюсь, так далека, что ее свет ещё не достиг Солнечной системы. То есть она обретается за краем наблюдаемой вашими учеными Вселенной - и как бы не существует. Скажу только, что здравствует Сугор в той части неба, где расположено так называемое созвездие Лебедя.
Возвращаемся, однако, к нашим, нет, не баранам, а эргам. Идиллия с изоляцией «чокнутых» продолжалась недолго (безусловно, если вести отсчет времени, как мы его понимаем). Среди изгнанников нашлась тройка таких, кому не по душе пришлась роль бездумных цветков новоявленного Эдема. И даже роль «садовников» не прельщала. Так вот, в один далеко не прекрасный для землян момент они взбунтовались. Разоружив охрану и захватив экспериментальный звездолёт, группа из двадцати пяти изгоев покинула ставшие чуждыми края. Один из беглецов - я.
Куда мы держали путь? Этого, похоже, не знал никто. Да и какая, в принципе, разница? Мы ведь вновь обрели свободу.
За нами снарядили погоню. Но у них не осталось ни одного корабля, который мог бы на равных тягаться с нашим «Ланцеаном», без проблем преодолевающим световую скорость. А попытки путем переговоров пробудить совесть закончились ожидаемым провалом. Голоса преследователей всё слабее долетали до нас через возрастающее расстояние между нами и ими. Последний козырь соплеменники вытащили из рукава уже тогда, когда стало ясно: договориться не удастся, а связь – вот-вот прервется. Нам сообщили, что топливом «Ланцеану», ввиду его суперновизны, служат редкие частицы, рождающиеся при вспышках Сверхновых. Правда, уже после нашего побега те удалось синтезировать. У нас же на борту оставалась малая толика необходимого вещества.
- Топлива хватит всего на пять-шесть световых лет. Остановитесь, безумцы! - такой была последняя фотонограмма, прощальный «привет» с Родины.
Мы ответили забористым проклятием.
Соплеменники отстали. Во всяком случае, нам тогда так показалось. Все облегченно вздохнули: получалось, погоня принесла нам пользу. Ведь благодаря этому контакту, мы узнали, что горючим располагаем в мизерном количестве. И буквально сразу лучшие умы экипажа начали ломать головы в поисках выхода из сложившейся ситуации.
Увы, команда очень скоро раскололась на два неравных лагеря. Шестеро эргов ратовали за то, чтобы облюбовать планету (существовать-то мы могли на любой) в какой-нибудь из Туманностей и осесть там. Большинство же выступало за месть как конечную цель побега. Однако особой остроты споры не приобретали, ибо не была решена главная проблема - топлива для «Ланцеана». Так что жизнь текла своим чередом.
Желающие, а подобрались на корабле все - в прошлом специалисты высокого класса (причем самых разных областей знаний), занимались любимым делом. К слову, даже по меркам эргов - передовых в своей группе галактик - звездолёт, доставшийся нам, для научных исследований был оборудован по последнему слову техники. И всё же каждый - с тревогой или надеждой - ждал результатов троицы, бившейся над вопросом о горючем.
Мы понимали: рано или поздно она будет решена. Но, право, не ожидали, что так быстротечно. Видимо, месть - мощнейший двигатель научной мысли.
Исследуя крайне редко попадающиеся на нашем пути планеты, эти спецы пришли к выводу, позволяющему совсем на ином, чем предполагали конструкторы угнанного корабля, принципе обеспечить ему тягу. Не стану утомлять вас различного рода формулами, выкладками, расчётами. Объясню популярно и коротко.
Оказалось, так необходимыми для нормального функционирования «Ланцеана» частицами обладают и планеты, а не только Сверхновые. Правда, возникало одно «но» этического характера. Для того, чтобы получить нужные изотопы, «шарик» следовало довести до состоянии нуль-плазмы, по сути, испарить. Знаний и оборудования для этого у нас было более чем достаточно. Но ведь когда-то на любой из планет могла зародиться какая-то форма жизни, а мы априори лишали ее даже этой гипотетической возможности. Увы, никакие доводы на жаждущих мести не действовали. Зато те, кто возвышал свой голос в защиту вселенской справедливости, попали в немилость к Оргусу.
Наиболее несговорчивых силой подвергали воздействию сверхнизких температур, дабы они превратились в послушных, как сказали бы на Земле, ванек-встанек. К счастью, мне подобной участи удалось избежать.
Настал момент, когда теорию пришлось внедрять в практику. Зрелище, доложу я вам, незабываемое! Наблюдали мы его, конечно, даже по космическим меркам более чем на приличном расстоянии. В мгновенье ока в адском котле соединились лед межзвездного пространства и пламень недр обречённой планеты. Дикая полифония красок, ужасающая какофония звуков, к счастью, фиксируемых лишь приборами. Можно было сойти с ума, если бы все мы уже - каждый в разной степени - не были «двинутыми».
Экипаж нес службу, обеспечивая пополнение накопителей «Ланцеана» запасами топлива. Махина, нужно сказать, жрала его, как средних размеров «черная дыра» - полеты со сверхсветовыми скоростями штука дорогостоящая, не каждой цивилизации по карману. Когда от планеты остались рожки да ножки, Оргус направил звездолёт навстречу неизвестности. Возвращаться он не собирался до тех пор, пока не запасётся топливом с таким расчетом, дабы его хватило на то, чтобы, в случае чего, снова затеряться в космических просторах.
