Альфред Ван Вогт - Усыпальница зверя
Перелли стоял на дрожащих ногах перед своим начальником, держа в руках совок, и истерически смеялся.
— Я коснулся его, — повторял он раз за разом. — Я коснулся его…
Когда корабль вошел в земную атмосферу, на его внешней поверхности шевельнулся пузырь металла, подавая вялые признаки жизни. Металлические стены разогрелись до красноты, затем побелели, однако не поддающееся температуре существо продолжало медленное превращение в серую массу. Оно смутно понимало, что пришло время действовать.
Оторвавшись от корабля, оно начало медленно падать, как будто не подчиняясь притяжению Земли. Незначительное изменение в строении атомов вызвало ускорение падения, словно существо вдруг стало более податливым к действию гравитации. Земля внизу была зеленой, город, плохо видимый из-за расстояния, сверкал в лучах заходящего солнца. Существо замедлило скорость и теперь снижалось, как падающий лист в объятиях ветра, ко все еще далекой поверхности Земли. Приземлилось оно у моста, на окраине города.
Какой-то мужчина шел по мосту быстрым, нервным шагом. Он бы очень удивился, если бы обернулся и увидел своего двойника, выбирающегося из рва и бодро двигающегося за ним следом.
Найти — величайшего — математика!
Это было часом позже. Идя по улице, полной народа, чудовище испытывало постоянную боль от этой мысли. Страдало оно и по другим причинам: приходилось бороться с притяжением этой напирающей со всех сторон, спешащей человеческой массы, которая кишела вокруг, не замечая его. Теперь, когда у него были тело и разум человека, стало гораздо легче думать и удерживать неизменную форму.
Найти — математика!
«Зачем?» — родился вопрос в человеческом теперь мозгу. Чудовище содрогнулось, потрясенное такой ересью. Его серые бегающие глаза тревожно поглядывали по сторонам, как будто оно ждало встречи с внезапной и страшной гибелью. Черты его слегка размазались, уподобляясь поочередно обличью мужчины с крючковатым носом, который прошел мимо, или загоревшему лицу высокой женщины, вглядывавшейся в витрину магазина.
Этот процесс продолжался бы и дальше, если бы чудовище не отогнало страх и заставило себя принять облик гладко выбритого молодого человека, лениво вышедшего из боковой улочки. Мужчина взглянул на него, отвернулся, потом снова повернулся, удивленный. Чудовище уловило его мысли: «Черт возьми, я уже где-то видел этого типа!»
Приближалась группа женщин. Существо отодвинулось в сторону, когда они проходили мимо. На мгновение оно потеряло контроль над своими внешними клетками, и коричневый костюм приобрел слабый голубой оттенок — цвет ближайшего платья. Голова у него кружилась от шелеста платьев и щебетания: «Скажи сама, дорогая, разве она не уж-жасно выглядит в этой уж-жасной шляпке?»
Напротив тянулась шеренга гигантских зданий. Чудовище кивнуло головой. Это сборище зданий означало присутствие металла, а сила, связующая атомы металла, действовала бы и на его человеческий облик. Существо понимало суть этого явления с помощью разума худого мужчины в темном костюме, сонно тащившегося по улице. Он был служащим. Чудовище приняло его мысли: человек с завистью думал о своем шефе, Джиме Брендере из фирмы «Дж. П. Брендер и К°».
Это заставило существо резко повернуть и пойти следом за Лоуренсом Пирсоном, бухгалтером по профессии. Если бы пешеходы обратили на это внимание, их удивил бы вид двух Лоуренсов Пирсонов, идущих друг за другом с интервалом метров в пятнадцать. Второй Лоуренс Пирсон, изучая память первого, узнал, что Джим Брендер является выпускником факультета математики, финансов и политической экономии Гарварда, последним из длинной череды финансовых гениев, тридцатилетним мужчиной и шефом колоссально богатой фирмы «Дж. П. Брендер и Ко».
«Мне тоже тридцать, — мысли Пирсона эхом отражались в мозгу создания, — но у меня нет ничего. Брендер имеет все, а мне придется жить в одном и том же старом пансионе до конца жизни».
Уже темнело, когда оба проходили по мосту. Чудовище ускорило шаги, агрессивно выдвигаясь вперед. Видимо, в последний момент какое-то неясное предчувствие возникло у его жертвы, потому что худощавый мужчина повернулся, тихо вскрикнув, когда стальные пальцы стиснули его горло. Мозг чудовища отключился, когда угасло сознание Лоуренса Пирсона. С трудом переводя дыхание и борясь с распадом, чудовище наконец овладело собой. Схватив мертвое тело, оно перебросило его через бетонную балюстраду. Внизу раздался всплеск, а потом бульканье.
Существо, ставшее теперь Лоуренсом Пирсоном, шло сначала быстро, потом все медленнее, пока не добралось до огромного кирпичного здания, построенного в разных стилях. С беспокойством посмотрело оно на номер, сомневаясь, не подводит ли его память. Потом осторожно открыло двери. Из дверей хлынул поток желтого света, и чей-то смех завибрировал в чувствительных ушах существа. Здесь так же, как и на улице, царил хаос различных мыслей, появляющихся в головах людей. Существо защищалось от наплыва этих чужих мыслей, грозящих ему утратой личности Лоуренса Пирсона. Оно оказалось в просторном, светлом холле, откуда через открытую дверь виден был накрытый для ужина стол, вокруг которого сидели несколько человек.
— А, это вы, мистер Пирсон, — сказала хозяйка, занимавшая почетное место во главе стола.
Это была женщина с острым носом и узкими губами. Чудовище некоторое время внимательно смотрело на нее, перехватив мысли женщины. Ее сын был учителем математики в гимназии. Впрочем, существо это не заинтересовало, оно мгновенно поняло, что сын этой женщины был таким же интеллектуальным нулем, как и его мать.
— Вы пришли как раз вовремя, — равнодушно сказала она. — Сара, принеси тарелку для мистера Пирсона.
— Спасибо, я не голоден, — ответило существо, мысленно смеясь: это было чувство, до сих пор ему не известное. — Пожалуй, пойду лягу.
Всю ночь оно пролежало на постели Лоуренса Пирсона с открытыми глазами, все лучше познавая себя.
«Я машина, — думало оно, — без собственного мозга, и могу только использовать мозг человека. Но каким-то необъяснимым образом мои создатели позволили мне быть чем-то большим, чем просто чьим-то эхом. Я использую человеческий мозг для достижения своей цели».
При мысли о создателях страх захлестнул его. Это было ужасное туманное воспоминание о физической боли, наступающей при распаде вещества его тела.
Существо встало на рассвете и бродило по городу до половины десятого, оказавшись к этому времени перед внушительными мраморными воротами фирмы «Дж. П. Брендер и Ко». Войдя внутрь, оно уселось в удобное кресло с инициалами «Л. П.» и прилежно трудилось над счетными книгами, отложенными накануне Лоуренсом Пирсоном.
