Александр Винник - Тайна доктора Хента
Но тех, кто знал господина Нульгенера лично, а не понаслышке и газетным сообщениям, это известие заинтересовало. Не таков пройдоха Блек, чтобы выбрасывать деньги на предприятие, не дающее дохода.
И проницательные люди не ошиблись.
Некоторое время о новой организации почти ничего не было слышно. Но вот в газетах появилось сообщение, что Общество приняло на себя заботы о музыкальном воспитании двухлетнего сына буфетчицы, госпожи Ричар. У мальчика Люо оказался беспримерный даже среди самых известных вундеркиндов абсолютный слух. Впервые прослушав довольно сложную музыкальную пьесу, он тут же без единой ошибки повторил ее. Газета сообщала, что обучение Люо Ричара поручено лучшим преподавателям музыки.
Вскоре состоялось первое выступление мальчика в самом большом концертном зале столицы Бизнесонии. А затем об удивительном ребенке заговорил весь мир. Естественно, что газеты отдавали должное Обществу покровительства талантам, разыскавшему вундеркинда и бескорыстно принявшему на себя заботы о его воспитании.
Бескорыстие, как и догадывались многие, знавшие Чёрча и Блека, было весьма относительным. Доходы от концертов Люо Ричара с каждым днем возрастали и шли, разумеется, в карманы учредителей Общества, преобразованного к тому времени в акционерное.
Люо Ричар оказался не единственным вундеркиндом в стране. Через некоторое время был разыскан второй ребенок, наделенный исключительными музыкальными способностями. После недолгого обучения Марсин (так звали второго мальчика) стал выдающимся пианистом, а Куинси Кемб, третья питомица Общества, – скрипачом.
Время шло, и на попечении Общества покровительства талантам оказалось несколько одаренных детей, имена которых прогремели на весь мир. Многих искусствоведов удивляло то, что за всю историю Бизнесонии не рождалось одновременно столько вундеркиндов. Как бы угадывая сомнения, «Вечерние слухи» разъясняли: «Тем более следует приветствовать деятельность Общества, сумевшего обнаружить в народе таланты и бескорыстно воспитать их».
К этому времени слово «бескорыстно» звучало уже иронически даже для непосвященных, ибо все знали, что владельцы основной массы акций Общества – Нульгенер, Чёрч и другие – получают от концертов вундеркиндов неслыханные в театральной истории доходы.
Надеемся, что теперь понятно, почему так высоко котировались акции Общества и почему вызвало сенсацию сообщение Трехсона о панике на фондовой бирже. Утром того памятного дня, когда открылась фондовая биржа, кто-то выбросил в продажу крупную партию акций Общества. Их вначале охотно покупали. Однако поток акций не убывал, и это насторожило: в чем дело? Не пошатнулись ли дела Общества?
Желающих купить акции становилось все меньше, и курс их начал падать. Сначала на пять, десять мезо, потом на целый бульген.
Следует напомнить, что описываемые события происходили до известной в истории Большой инфляции, следствием которой была девальвация ценностей в Бизнесонии. Молодые читатели, не бывшие свидетелями этого события, могут не знать системы денежного обращения тех времен, и потому мы считаем своим долгом напомнить, что основной денежной единицей в Бизнесонии был бульген – полоска искусственного шелка, на которой золотистой краской тиснены портрет бога торговли Меркурия и знаки, удостоверяющие цену этого куска материи. В правом верхнем углу помещены были начальные строки государственного гимна Бизнесонии:
«Бульген – владыка нашей жизни,
Ему покорны стар и млад…»
Бульген разменивался на сто мезо – кругляшки, вырезанные из особой породы дерева.
Итак, на бирже поднялась паника. Люди бросились к телефонам, пытаясь выяснить в чем дело. Но никто ничего не знал.
В течение какого-нибудь часа десятки богачей потерпели убыток, а тысячи людей стали нищими. Пронесся слух, что акции выбросил в продажу Нульгенер. Это еще более усилило панику. Если сам Блек не хочет держать капитал в этих акциях, значит дело плохо и нужно немедленно бежать с гибнущего корабля…
Трудно сказать, чем все это кончилось бы, но в решающий момент, когда казалось уже, что акции Общества покровительства талантам превращаются в ничего не стоящие бумажки, агенты Чёрча пошли вспять течению – начали скупать акции по номиналу. Они брали все, что предлагалось, и положение было восстановлено.
Именно в этот момент состоялся визит репортера «Вечерних слухов» Трехсона к Нульгенеру. Но послушаем, что рассказывает о визите сам Трехсон, тем более, что в газете этого нет.
Мы оставили Трехсона в тот момент, когда он принимал очередную дозу спиртного. За это время он принял еще две дозы и находился в «обычном своем виде», как он сам о себе в таких случаях говорит.
Трехсон никогда не считался поклонником строгой истины. Алкоголь усилил его красноречие, но при этом нетрудно распознать, где действительность и где домыслы Трехсона, и, таким образом, узнать правду о том, что произошло в особняке Нульгенера, а затем у Чёрча…
– Блек приказал гнать репортеров в шею. Но я раздобыл у знакомого полицейского форму и под видом блюстителя порядка заявляюсь к нему в дом. Звоню. Прохожу мимо служанки прямо в кабинет.
«В чем дело, кто вы?» – спрашивает меня Блек. – «Трехсон, – отвечаю, – Фить Трехсон». «Какой Трехсон? Что вам угодно? Говорите быстро и убирайтесь. Я занят».
Я сел в кресло, взял из ящика сигару, закурил и как ни в чем не бывало представляюсь: «Фить Трехсон, репортер «Вечерних слухов». Посмотрели бы вы на старика! «Что? Репортер? – орал он. – Вон отсюда! Я приказал не пускать репортеров».
– Ну а ты что?
– Я?..
Трехсон положил ноги на стол и пренебрежительно сплюнул табачную жвачку.
– А я говорю ему: «Спокойно, Блек. Фить Трехсон не привык к такому обращению. Как равный с равными он разговаривал с министрами. Мой отец – владелец магазина нижнего белья в Тонпуле, мать…»
– Ладно, ладно, Фить. Это мы уже слышали много раз. Говори, что было дальше. Только не завирайся.
Трехсон обиженно взглянул на того, что осмелился усомниться в правдивости его слов.
– Я правду говорю. Так ему и сказал: «Пока не узнаю, что произошло в Обществе покровительства талантам и почему вы изымаете оттуда свои капиталы, не уйду». А он как закричит: «К черту таланты! Не будет больше талантов! Где Люо, где Марсин? Где, спрашиваю? К черту вашего Чёрча! Мошенник он… Плевал я на его дурацкие выдумки. Лучше отдать деньги на постройку церкви, и то, наверное, больше пользы будет». Я записываю, а он, как увидел блокнот, набросился на меня: «Вон отсюда! – кричит. – Сейчас же уходите!» И за воротник меня цапнул. Ну, я ему дал… долго помнить будет. Р-раз!! – в переносицу. Потом в подбородок, потом в солнечное сплетение – бац, бац. Нокаут!
