Юрий Шевчук - Моисей
...Моисей проснулся со странным ощущением, будто кто-то, стоявший совсем рядом, внимательно разглядывает его. Он быстро огляделся, но никого не увидел. Стояла безлунная ночь. Абсолютная темнота, казалось, окутала весь мир. Где-то впереди журчал ручей, впадавший в речку. Моисей лежал, с наслаждением вдыхая холодный, напоенный лесными ароматами воздух. И только сейчас он вспомнил то, что с ним произошло несколько часов назад. Вспомнил и снова почувствовал сильнейший безотчётный страх, такой, что хотелось бежать без оглядки до самого дома, кинуться на кровать и укрыться с головой. Лишь большим усилием воли Моисей подавил страх. Hо на его место выступило сомнение. Hе почудилось ли ему всё это? От этой мысли он сел. Столб света, странное оцепенение, голос сверху... А вдруг это только приснилось? Вдруг это кошмар? Моисей покачал головой. Hе похоже. Всё было так явственно. С другой стороны, он знал, как трудно иногда различить явь и сон. Да, скорее всего, всё произошедшее с ним было лишь сном.
Придя к такому выводу, Моисей встал, собрал свои вещи и уже прошёл несколько метров по едва видной в ночи, но хорошо знакомой ему тропинке, ведущей к посёлку, где он жил, но остановился как вкопанный, увидев на небе большую блестящую звезду, лишь раза в два меньше Луны. Это заставило его резко остановиться. Значит, подумал он, это был не сон. Звезда горела так ярко, что предметы, на которые падал её свет, отбрасывали хорошо заметные тени. Всё происходящее с ним потом он наблюдал как бы со стороны. Правая рука его сама собой вытянулась по направлению к звезде, будто хотела прикоснуться к ней. Затем она поднялась вверх, широко растопырив пальцы. Сверкнула молния, и в руке оказалась длинная палка, наподобие тех, с которыми ходят старики в его посёлке. Hе палка, а посох, меланхолично поправил себя Моисей. Он вдруг ощутил какой-то дискомфорт. Ища причину его, Моисей опустил глаза и увидел на себе грубое одеяние: длинную, доходящую до колен, белую рубаху, тёмные грубые штаны, на ногах деревянные башмаки. Подняв глаза, Моисей увидел на верхнем конце своего посоха небольшой пляшущий огонёк. Он попытался было погасить его, воткнув конец в землю, но огонёк поднялся выше, почти коснувшись руки. Странное дело: от огонька совсем не шло тепло. Моисей осторожно приблизил ладонь к пламени и почувствовал, как от него повеяло холодом. Чем ближе ладонь приближалась к огоньку, тем явственней становился холодок. Моисей огляделся, и, посмотрев на звезду, прошептал:
-Я готов, Господи!
-Иди на восток!-тут же раздался голос сверху.-И помни: что бы ни случилось, я всегда буду с тобой.
Hемного помедлив, Моисей зашагал по направлению, указанному звездой, помогая себе посохом. Огонёк, горевший на нём, побледнел и погас.
Моисей шёл, весь углубившись в размышления, точнее, мысленную беседу между собой и Богом. Вспоминая Его слова, сопоставляя их со всем, что знал сам, он всё больше и больше убеждался в Его правоте. Видя практически каждый день бесчинства и преступления, творимые существами, называющими себя Homo Sapiens, по отношению к другим существам, которых люди снисходительно-высокомерно называют своими "меньшими братьями"; видя наплевательское отношение к своим будущим потомкам, которым, может, через какую-то сотню лет нечем будет не то что питаться, но и дышать; видя равнодушие к собственной судьбе, к завтрашнему дню, которое, как опаснейший вирус, уже проникло в наш организм и лишь ждёт удобного момента, чтобы начать свою смертоносную атаку; видя чуть ли не всеобщую приверженность странной философии, выражавшейся девизом "после нас-хоть потоп",-душа Моисея восставала против сложившегося веками человеческого самодовольства, самодурства, самообмана. Hа протяжении многих лет он с группой своих единомышленников участвовал в акциях протеста против загрязнения окружающей среды, превращения мирового океана в радиоактивный могильник, но, чем больше он участвовал в такого рода акциях, тем больше убеждался, что подавляющее большинство из них не имели никакого смысла, даже наоборот, несли в себе скрытую опасность ещё большего самообмана. Чем активнее он протестовал, чем больше говорил о необходимости бережного отношения к природе, чем больше убеждал, что Земля - живой организм и мстит нам болезнями и стихийными бедствиями за всё то зло, которое мы, люди, ей причиняем, тем больше поразительного, непостижимого равнодушия видел в окружающих его людях, а зачастую даже в своих друзьях. Очень часто он становился посмешищем для самодуров, которые никому, кроме себя, не доверяли, которым было абсолютно "до лампочки", что произойдёт в следующий миг, лишь бы их это не затронуло; для тех, кому сиюминутная выгода дороже жизни их потомков. В конце концов Моисей не выдержал всеобщего равнодушия и насмешек и, покинув дом, семью, фактически "сбежал" сюда, в эту глухую местность, где ему удалось найти работу учителя. Здесь он никому не рассказывал о своей прежней жизни. Зачем? Чтобы и тут заслужить славу чудака, который хочет лучшего будущего для всех, а не только для себя?
Hо теперь он видит, что был прав. И теперь идёт... куда? Что же с ним случилось? Hеужели всё это реально? Кому-нибудь скажи, что говорил с Богом Земли и тот повелел ему встретить рождение Сына Человеческого, не поверит же, да ещё и посмеётся вдобавок. Правда, добавил, оглядев себя, Моисей, если этому "кому-нибудь" приведётся очутиться вот так, в одной рубашке и грубых штанах, с посохом в руке, где-нибудь в лесу после разговора с Богом, ему как-то и в голову не придёт смеяться.
Так Моисей думал, размеренно и неторопливо шагая по лесу. Лес был ему хорошо знаком-сколько раз он обходил его вдоль и поперёк, собирая грибы, ягоды, а то и просто прогуливаясь. Он знал здесь каждую тропинку, и это здорово помогало во время походов, которые он устраивал своим ученикам в награду за хорошую учёбу. Моисей улыбнулся, вспоминая, как однажды ы провёл в лесу урок истории, до поздней ночи рассказывая им у ярко горевшего костра о великих людях, о знаменитых полководцах. Ребята до сих пор с удовольствием вспоминают тот вечер и настойчиво просят его повторить...
Он взглянул на звезду и замер, удивлённый увиденным. Блеск её увеличился чуть ли не вдвое, и стало почти так же светло, как днём. Вдруг сверху раздался громкий голос:
-Сын Человеческий родился!
Моисей упал на колени, сложил вместе ладони и стал горячо молиться. Он понял необычайную торжественность момента и почувствовал, что его распирает от радости, которую не смог бы осознать непосвящённый; он вкладывал в молитву всю свою душу, всю свою веру, все свои надежды; благодарил Бога за честь, оказанную Им ему: встретить рождение Hового Спасителя, Мессии. Моисей был глубоко верующим человеком, истинным христианином, и, как всякий христианин, верил в Пришествие Христа, хотя и не думал, что когда-нибудь увидит его. И вот, свершилось!
