Эдмонд Гамильтон - Миры Фессендена
Между двумя дисками, которые сами по себе плавали в воздухе, висело облако из крошечных искорок огня. Это очень напоминало бесчисленный рой мельчайших золотистых пчел. Рядом с этим непонятным сооружением располагалось несколько приборов, напоминающих микроскопы, хотя по виду и они мне были не знакомы. Создавалось впечатление, что эти микроскопы как бы наблюдали за этим плотным облаком светящихся искорок.
Фессенден подошел к сооружению и, умиротворенно показав на ярко-синие диски на полу и потолке, произнес:
- Эти диски, Брэдли, в пространстве между ними, нейтрализуют все обычные законы гравитации.
- Что? - воскликнул я от изумления. Я подошел поближе, хотел было проверить это утверждение, протянув руку между дисками, но Фессенден удержал меня.
- Не вздумайте этого делать! - предостерегающе произнес он. Человеческое тело привыкло к гравитации Земли, и оно внутренне неразрывно связано с ней. Если бы вы встали между двумя дисками, то есть оказались бы вне силы притяжения Земли, ваше тело разорвалось бы от своего собственного внутреннего давления, подобно тому, как разорвало бы глубоководную рыбу, которую вдруг резко подняли бы на поверхность с обычной для нее глубины, где потрясающе высокое давление. - И Фессенден добавил, указывая на парящий рой искорок между дисками: - Вся эта конструкция необходима, чтобы моя Вселенная не зависела от земной гравитации.
Я недоуменно смотрел то на Фессендена, то на светящийся рой, то опять на его смуглое, улыбающееся лицо.
- Вы хотите сказать, что эти небольшие блики света - Вселенная?
- Как раз они и есть, - уверил меня он. - Посмотрите поближе, Брэдли.
Я присмотрелся и почувствовал, как мурашки пробежали по моему телу. Эти светящиеся точки казались настолько малы, что я едва мог отличить их друг от друга, но все же понимал, что в том рое искр их должны быть миллионы. И все же в них было что-то страшно знакомое. По цвету одни из этих крошечных искорок были пламенно-белыми, другие - раскаленными докрасна, третьи - золотисто-желтыми. Таких же цветов и различные солнца в нашей собственной Вселенной! Некоторые из них разбивались на группы по две или три искры. И здесь, и там, в подлинной, живой Вселенной, число скоплений этих солнц превышало несколько тысяч. И здесь, и там существовали маленькие ярко светящиеся пятнышки, напоминающие крошечную туманность, а также медленно двигающиеся искры с тянущимися за ними хвостами света, как кометы-лилипуты. И те искры действительно казались солнцами! Я был уверен в этом на сто процентов даже тогда, когда мой разум боролся с этой мыслью и я твердил про себя, что сие невозможно.
Внутренне я понимал, что видел перед собой миниатюрную Вселенную, размеры которой были несопоставимо малы по сравнению с нашей собственной, и в то же время она существовала и казалась такой же реальной, как и наша. Здесь, в лаборатории Фессендена, родился микрокосмос.
Фессенден внимательно следил за моей реакцией. Наконец он ласково произнес:
- Да, Брэдли, это правда. Это крошечная, самостоятельная Вселенная со своими собственными солнцами, туманностями и мирами, хотя она и состоит, сравнительно конечно, из бесконечно малого количества атомов. Но это настоящая Вселенная, такая же, как и наша.
- И вы утверждаете, что вы ее создали? - задыхаясь от изумления, спросил я. Фессенден кивнул головой.
- Да, я ее создал несколько недель назад. После ряда ошибок мне удалось добиться ее существования, стабилизировать ее природу. И я до сих пор экспериментирую над ней.
Его черные глаза заблестели.
- Разве я не говорил вам, что это самый величайший эксперимент за всю историю науки? Представьте себе, какие возможности мне открываются: я могу проводить астрофизические и другие наблюдения в условиях космоса, не выходя из лаборатории. По желанию, с помощью изобретенных мною инструментов я могу изменять или уничтожать солнца и туманности, а благодаря моим микроскопам, я могу наблюдать за мельчайшими подробностями жизни этой крошечной Вселенной. Я могу проводить опыты над этой Вселенной, как над субъектом.
В изумлении я спросил:
- И как же вы достигли этого? С чего вы начали?
Фессенден передернул плечами.
- А как зародилась наша Вселенная, Брэдли? Из огромного облака горящего газа, которого предостаточно в пространстве. Из-за взаимного притяжения частицы этого облака сближались друг с другом так, что в конце концов облако сжалось в гигантскую туманность. А затем туманность конденсировалась и после дальнейшего сжатия превратилась в солнца, которые из-за случайных столкновений и постоянных притяжений и отталкиваний выбрасывали материю, в итоге и сформировавшую двигающиеся по орбитам планеты. Вот так и я начал экспериментировать со своей крошечной Вселенной. Я заполнил не подверженное гравитации пространство между этими дисками облаком раскаленного газа, чьи атомы бесконечно малы по сравнению с нашими атомами, так как я сократил их электронные орбиты. Затем все, что мне оставалось, - это наблюдать, как законы природы, подобные тем, которые несколько миллиардов лет назад создали нашу Вселенную, сформировали и этот малый микрокосмос. Я наблюдал за тем, как газ конденсировался в крошечную туманность. Я видел, как затем эта крошечная туманность родила миниатюрные солнца точно так же, как давным-давно это происходило в нашем космосе. И я видел, как эти солнца, случайно отклоняясь и приближаясь друг к другу, выбрасывали сгустки материи и рождали планеты.
Миллионы, миллиарды крошечных миров! Здесь, в этом микрокосмосе, Брэдли! Миры, которые я могу изменять, в судьбу которых я могу вмешиваться, жизнь на которых я могу развить или уничтожить, как и когда угодно.
Это и есть мой эксперимент, Брэдли!
- Вы сказали - жизнь? - шепотом повторил я. - На этих крошечных планетах есть жизнь?
- Конечно! - ответил Фессенден. - Жизнь всегда зарождается на планетах с благоприятными условиями, и обычно она принимает те же формы. - Он дотронулся до одного из огромных микроскопов. - Подождите, я найду для вас такой мир, Брэдли. Я разрешу вам самому понаблюдать за развитием жизни.
Он приложил глаз к окуляру этого огромного микроскопа, сфокусировал его на сверкающее облако искр; стал поворачивать и крутить колесики до тех пор, пока не настроил. Наконец он выпрямился.
- Ну, теперь смотрите, Брэдли
Я посмотрел в линзу и словно попал в иной мир. Я оказался внутри облака парящих искр. В поле моего зрения попало ослепительное и гигантское белое солнце, которое величественно сияло в темноте пространства. Солнце, одно из этих крошечных искр, увиденных благодаря суперувеличению микроскопа! Фессенден стоял рядом со мной, пристально глядя в другую линзу аппарата. Его пальцы коснулись ручки фокуса, и он мягко произнес:
