Алекс Бор - Луэлла
Стоит ли говорить, что среди кубинцев я чувствовал себя самым счастливым человеком? А много ли нужно двенадцатилетнему мальчишке для счастья?
В то время, к которому относится мой рассказ, среди моих кубинских друзей особо выделялась одна девочка. Ей было одиннадцать лет, звали ее Фиделина, а фамилия у нее была как у того архитектора, который построил арку при въезде в город и множество других зданий в Старом Городе - Росси. Фиделина Росси.
Как-то незаметно, исподволь, у меня сложились с ней самые дружеские отношения. Фиделина была очень доброй и отзывчивой, очень чуткой к переживаниям других людей. Она могла поддержать в трудную минуту добрым словом. С ней я мог быть откровенным, не опасаясь, что она станет смеяться надо мной. Фиделина. Делина. Делинка. Инка...
Кубинская девочка Фиделина была совсем не похожа на кубинку: маленького роста (ниже всех девчонок в ее классе!), русоволосая, она ходила с короткой мальчишеской стрижкой. С россыпью золотистых веснушек на круглом лице, она мало чем отличалась от обычной русской девчонке ее лет. Пройдет мимо - и не обратишь внимания в уличной толпе.
Во дворе у Фиделины даже прозвище было - "Русская", на которое она ничуть не обижалась. Ей даже нравилось, когда ее так называли. "Я кубинка, но я - как русская!" - радостно кричала Фиделина на весь двор, и невозможно было понять, что доставляет ей больше радости - то, что она "как русская", или все-таки то, что она, несмотря на свою русскую внешность, все-таки кубинка.
Но все-таки Фиделина была кубинкой. У нее были черные, как ночное небо, кубинские глаза. Глаза, которые всегда о чем-то грустили. Они грустили даже тогда, когда Фиделина улыбалась или смеялась. Она умела смеяться весело и заразительно, что называется, от души, но ее глаза все равно оставались грустными, словно веселье не радовало Фиделину.
Фиделина могла ни с того ни с сего оборвать разговор на полуслове, легко коснуться моей руки и, доверчиво заглянув мне в глаза, тихо спросить: "Мы ведь друзья с тобой, правда? Скажи, мы друзья с тобой?.." Она спрашивала и настойчиво смотрела мне в глаза своим грустно-задумчивым взглядом.
Смотрела, почти затаив дыхание. Словно оттого, что я ей отвечу, могла зависеть ее дальнейшая жизнь, и я отвечал: "Конечно, друзья..." И Фиделина улыбалась мне в ответ...
Вот какая она была, эта маленькая кубинская девочка Фиделина.
У Фиделины было две подруги - Танька Громова и Марисель Ландровес. Танька была русской, и Марисель - кубинкой. Кстати, именно Марисель главная героиня моего рассказа. Именно Марисель, а не Фиделина является героиней этой удивительной истории. Истории невероятной, но вместе с тем целиком правдивой. Правдивой в той мере, в какой я сам ее выдумал...
Марисель и Фиделина были подруги не разлить водой. Они всегда были вместе.
Вместе ходили в школу и из школы, купаться на Волгу и даже в магазин за хлебом. В классе девчонки сидели за одной партой, и учителя почему-то не рассаживали их. Острословы "иностранного двора" шутливо называли их "сиамскими близнецами". Плохой приметой считалось девчат врозь. Либо схватишь "пару" за хорошо выученный урок, либо нарвешься на более крупные неприятности. Как если бы дорогу перебежала черная кошка...
Марисель, в отличие от Фиделины, выглядела как типичная представительница тропической страны: смуглолицая, с густой копной иссиня-черных смоляных волос, морскими волнами облегающих плечи. Глаза у Марисель были обжигающе черными, и когда я смотрел в мерцающую таинственным светом глубину ее цыганских глаз, меня охватывала необъяснимая робость, и я на какое-то время терял дар речи и цепенел, не в силах отвести взгляд от этого колдовского взора... На смуглом лице Марисель постоянно блуждала озорная улыбка, а в глазах сверкал огонек неуемного веселья и плутовского лукавства. Марисель была мастерицей на розыгрыши, с ней нужно было постоянно держать ухо востро, ожидать непременного подвоха, носившего, впрочем, характер веселой беззлобной шутки.
Характер у Марисель был типично кубинским - бойкий, веселый, жизнерадостный. И в тоже время - по-южному вспыльчивый, когда ей что-то было не по нраву. По-русски Марисель говорила без малейшего акцента, и если бы не природная смуглость ее лица, она тоже вполне могла бы сойти за обычную русскую девчонку.
Я плохо помню, когда Марисель приехала в Староволжск, когда появилась в "иностранном дворе". К сожалению, также я не помню, когда и при каких обстоятельствах мы познакомились. Но мне кажется, что это произошло примерно за год до событий, о которых я веду речь. А еще я помню, что нас сдружил интерес к звездам.
Я увлекался астрономией, с четвертого класса ходил в астрономический кружок при городском дворце пионеров. Мне очень нравилось заниматься в астрономическом кружке. Нравилось узнавать новое о звездах и планетах, о строении Вселенной. Нравилось наблюдать в телескоп за Солнцем и звездами, искать на Марсе и Луне таинственные каналы и моря - а вдруг на этих планетах действительно когда-то была жизнь?.. Я запоем читал книги по астрономии, написанные Перельманом и Воронцовым-Вельяминовым. Очень толстые книги, адресованные студентам. Но я их читал в одиннадцать-двенадцать лет и, как ни странно, все понимал. Я любил астрономию, мне очень хотелось стать ученым и изучать далекие космические миры. И - кто знает? - быть может, стать первооткрывателем внеземной цивилизации...
..Наивные детские мечты...
Марисель тоже интересовалась астрономией. У нее дома даже стоял портативный телескоп, в который мы вместе смотрели на звезды. Марисель говорила, что в ее телескоп, если долго смотреть на звезды, около них можно увидеть планеты, населенные людьми. Но я, сколько ни смотрел в ее трубу, никаких планет не видел. А Марисель смеялась и говорила, что это специальный телескоп, в него можно увидеть все, что угодно - главное, только захотеть.
Я же говорил, что захотеть я могу, но это совсем не означает, что я смогу увидеть то, чего на самом деле нет. В ответ Марисель язвительно говорила, что такому любителю фантастики как я неприлично говорить такие вещи...
Марисель была права. Фантастику я действительно любил. Читать фантастику я мог круглые сутки без перерыва. Мне нравились почти все книги, написанные в этом жанре. Я перечитал почти все, что мог достать в библиотеке - братьев Стругацких, Азимова, Лема, Снегова, Крапивина...
Однако больше всего мне нравились книги Кира Булычева. Особенно его очень смешные рассказы о незадачливых обитателях города Великий Гусляр, которые вечно попадали в разные забавные истории на Земле и в космосе. А уж об искрящихся весельем и детской непосредственностью повестях о приключениях Алисы Селезневой и говорить не приходится, они и по сей день остаются моими любимыми книгами.
