Ларри Нивен - Самое холодное место
— Как я выгляжу? — поинтересовался Эрик.
— Превосходно. Напрашиваешься на комплимент?
— Придурок! Я еще жив?
— Приборы считают, что да. Но я лучше немного понижу температуру твоей жидкости. — С тех пор как мы приземлились, я держал температуру достаточно высокой. — Все остальное в норме... кстати, пищи в резервуаре маловато.
— Ничего, до конца экспедиции я протяну.
— Эрик! Кофе готов.
Единственная вещь, которая меня всегда беспокоила, это его «потроха». Они слишком сложные, поэтому их очень просто повредить. А если он умрет, участь приятеля придется разделить и мне, потому что Эрик — это корабль. Если же в ящик сыграю я — Эрику грозит смерть из-за потери рассудка: он не сможет спать, если некому будет проверять его «протезы».
Я почти допил кофе, когда услышал:
— Эй!
— Что случилось? — Я был готов бежать в любом направлении.
— Это всего лишь гелий!
В голосе Эрика явно чувствовалось удивление и возмущение.
— Я его расшифровал, Хоуи. Это гелий-два. Вот каковы наши монстры. Чушь собачья!
Гелий-два — супержидкость, текущая в гору. Дважды чушь!
— Эрик, проверь на примеси.
— На что?
— На примеси. Мое тело — окись водорода плюс куча всяких примесей. Если имеются примеси достаточно сложного состава, то это организм.
— Разумеется, тут уйма других веществ, — ответил Эрик, — но я не могу их проанализировать достаточно точно. Ладно, придется везти эту гадость на Землю, пока наши холодильники смогут хранить ее замороженной.
— Стартуем сейчас?
Думаю, да. Можно воспользоваться другим образцом, но с таким же успехом ждать здесь, пока испортится этот.
— Ладно, тогда я пристегиваюсь. Эрик!
— Что?
— Отправление через пятнадцать минут — ждем ионно-двигательную секцию. Можешь готовиться.
И все же я не мог не поделиться своими мыслями с приятелем.
— Эрик, надеюсь, что он все-таки не живой. По мне, гелий-два должен вести себя так, как полагается гелию-два — и не более того.
— Почему? Не хочешь стать знаменитым?
— Отчего бы нет? Но меня, скажу честно, пугает сама мысль о том, что здесь есть жизнь. Она слишком чужеродна, слишком холодна. Эта тень, амеба... словом, кто угодно — кочует, перебирается на ночную сторону перед появлением предрассветного полумесяца... Хотя ты прав, тут не может быть холоднее, чем где-либо между звезд.
— К счастью, у меня недостаточно воображения, по сравнению с тобой.
Через пятнадцать минут мы стартовали. Под нами была кромешная темнота, и только Эрик, подключенный к радару, мог видеть, как ледяной купол становится все меньше, пока от него не осталась только большая многослойная ледяная шапка, которая покрывала самое холодное место в Солнечной системе.
