Эдвин Табб - Путешествие будет долгим
– Но не забывайте о масштабе, – запротестовал Хэмридж. – Кто мог построить такие туннели?
– А эти гигантские здания... – пробормотал Клайен.
– Существа, способные строить такие грандиозные сооружения, должны находиться на неизмеримо более высоком уровне развития, чем мы. – Леман, казалось, был потрясен открытием. – Ну и величина! Интересно, что они еще могут?
– Это – старая планета, – напомнил Клайен, – не такая, как Марс, но гораздо старше Земли. Вполне могло случиться, что цивилизация на ней возникла, расцвела, а затем угасла. На Земле было то же самое: вспомните пирамиды в Египте и Мексике. – Он задумчиво посмотрел на фотографии. – Хотел бы я знать, что случилось с обитателями этой планеты.
– А почему бы не предположить, что они и сейчас там? – спросил Леман. – Допустим, они находятся в стадии вымирания, это вовсе не значит, что они уже вымерли. Этот мир еще способен поддерживать жизнь.
– Быть может, нашу, но не их, – сухо заметил Toрн.
– А почему бы и нет? Они могли приспособиться.
– И динозавры могли, однако этого не случилось.
– Динозавры не умели строить, – огрызнулся Леман, – а этот народ умеет. И, судя по этим зданиям, у него хватит мозгов на то, чтобы приспособить окружающий мир к своим требованиям.
– Ну, что ж, весьма возможно. – Стэнли решил быть терпеливым. – Все-таки, мы не можем сказать наверняка, что эти линии означают искусственные сооружения и что на планете существовала разумная жизнь. Вы же ученый; неопределенные предположения еще не есть доказательства. – Он помолчал. – Во всяком случае, мы недостаточно подготовлены для самостоятельного исследования. За нами последуют экспедиции, они привезут с собой экскаваторы, специалистов...
– Итак, мы садимся, – прервал его Леман. Это звучало не как вопрос, а как утверждение.
– Мы не садимся, – решительно сказал Торн.
Стэнли вздохнул. Каждый раз, когда они попадали к порогу нового миpa, возникал один и тот же спор. Инстинкт и чувство были за посадку, хотелось посмотреть, потрогать; хотелось вдохнуть свежий воздух вместо газов, не имеющих запаха, ощутить под ногами настоящую, твердую почву, насладиться ароматом зелени. Логика приказывала держаться подальше от чужой атмосферы, от возможности заражения. Холодный рассудок говорил то же самое. Но был ли когда-нибудь рассудок сильнее чувства?
– Решив сесть, мы рискуем многим, – медленно начал Стэнли. – Вы знаете, что предохранить себя как следует мы не можем, и, если там, внизу, есть какая-нибудь болезнь, мы ее непременно подхватим. Правда, на обратном пути мы так или иначе окажемся в шестимесячном карантине. – Он помолчал немного. – Ну что ж, вы рискуете собственной головой. Если вы настаиваете, спустимся.
Они спустились. Они сели на полюсе и немедленно приступили к работе. Забыв свои колебания, Стэнли загорелся так же, как и остальные.
– Они были огромного роста, – сказал как-то вечером Клайен, когда они отдыхали. – Не меньше пятнадцати футов, судя по величине помещений и соединительных туннелей.
– И к тому же превосходными инженерами, – с завистью произнес Леман. – Не понимаю, как это они ухитрялись строить такие здания без опорных колонн. Такое впечатление, будто все они сделаны из одного куска.
– Где же все-таки они сами? – спросил Торн; он один не разделял общего энтузиазма. – Они для того только и строили так хорошо, чтобы потом исчезнуть?
– Не знаем мы этого, не знаем, – Клайен не скрывал своего раздражения. – Этим развалинам очень много лет, можете ли вы это понять? Полмиллиона, а то и весь миллион. Самый прочный скелет превратился бы за это время в порошок. Вряд ли мы найдем следы строителей. Moжет быть, нам удастся обнаружить резное изображение, фреску или что-нибудь в этом роде. Да и то вряд ли. Развитые народы редко украшают свои постройки собственными изображениями. Они используют символику, абстракцию, простейший орнамент, если вообще прибегают к этому. – Он взглянул на Хэмриджа. – Вы сделали анализ металла?
– Не выходит. – Хэмридж был явно расстроен. – Получился совершенно незнакомый спектрографический рисунок. Я могу различить отдельные металлы, но сплав мне неизвестен. Он очень непрочен и больше похож на соты, чем на сплошной кусок металла. При самом слабом нагревании он расплавился почти в ничто. Достаньте мне еще кусок, хорошо?
– Достанем. – Клайен перешел к другой теме. – Не могу понять, что произошло с наземным сооружением?
– А было ли оно? – сказал Стэнли. – Это мы строим вверх, но делают ли так все народы? Может, этим и объясняется характер их металла. Металл мягкий, зато прочный благодаря своей легкости. Стенки необычайно толсты; больше всего все это похоже на губку. Они могли строить вниз, чтобы создать большую силу сопротивления. Быть может, строение было одето тонкой скорлупой из камня и песка, только она выветрилась?
– А может быть, верхний слой земли просто накопился за прошедшие столетия? – задумчиво проговорил Хэмридж. Он посмотрел на Клайена. – Имеете ли вы какое-нибудь представление о том, как выглядели жители этой планеты?
– Я уже говорил: они отличались большими paзмерами. Лестниц у них нет; это наводит на мысль, что они имели несколько конечностей. Лестницы удобны лишь для двуногих: если вы когда-либо наблюдали, как взбирается по лестнице собака, вы поймете, почему.
– Ну, а еще что?
– Нет ни углов, ни плоских поверхностей, и тем не менее они, должно быть, отделывали внутренности постройки при помощи машин: металл абсолютно гладкий.
– Машины? – Стэнли нахмурился. – Без плоских поверхностей?
– Что ж такого? – вступился Леман. – Если плоские поверхности доставляют эстетическое удовольствие нам, это еще не значит, что они распространены во всей вселенной. А, может быть, им нравились кривые? – Он улыбнулся. – Кстати, о кривых: не пора ли посмотреть осциллограммы?
– Позже. Как подвигается анализ минералов, Клайен?
– Как я и предполагал, планета минералами небогата, – ответил геолог. – В песке их нет вовсе. Но на большой глубине их, вероятно, очень много: когда я направил детектор вглубь, стрелка заметалась, как бешеная.
– Вполне вероятно. В общем, колонистам не видать этого мира, но ученые ухватятся за него и построят здесь исследовательскую станцию. – Стэнли задумался. – Я бы хотел остаться и посмотреть, что из этого выйдет, но боюсь, что до тех пор успею умереть. Во всяком случае, мы скоро отлетаем.
– Как? – Хэмридж был поражен. – Это невозможно!
– Рано или поздно нам придется это сделать. У нас разведывательный корабль, мы не можем держать его здесь вечно. Чем скорее мы вернемся домой, тем скорее вылетит настоящая экспедиция. В конце концов это не наше дело. Мы для него не приспособлены. – Он улыбнулся, глядя на их унылые лица. – Очень жалко, конечно, но ничего не поделаешь. Остается еще пять дней, так что поторапливайтесь и сделайте за это время все, что можно. – Он кивнул Леману. – Как там с кривыми?
