Цончо Родев - Сокровища Лизимаха
- Хм-м... Дело становится и вправду весьма интересным.
- Я думаю, что где-то в нашей стране найден клад, о котором не было сообщено в установленном порядке, и я не успокоюсь, пока не найду открывателя клада, а само сокровище не окажется в музее!
- Браво! - зааплодировал Мишо. - Решение, достойное Дутика и мало подходящее буквоеду Камену Страшимирову. Жму руку! Буду за тебя болеть! Пускайся в поиски, и если тебе потребуется помощь милиции, можешь рассчитывать на меня.
С этого дня у меня была только одна мысль, одно стремление - раскрыть тайну необыкновенной находки.
Первым делом я собрал точные сведения о том, сколько раз и в каких магазинах появлялись драгоценные монеты. Оказалось девять; три раза в Варне, пять - в северо-восточной Болгарии и один - в Софии. Поэтому, естественно, я остановил свое внимание на Варне, тем более что и статуэтка появилась на свет вблизи этого города.
Затем я связался с соответствующими властями и добился, чтобы всем магазинам, где принимается золото, было дано распоряжение в случае предъявления монет малоазиатского происхождения, для определения которого я составил специальную инструкцию, фиксировать имя покупателя.
Через три месяца я получил первое сообщение: в Русе за золото, которое соответствовало данным инструкции, была куплена легковая автомашина "Волга". Нечего и говорить, что уже на следующее утро я был там.
Можете себе представить, что я испытал, увидев восемь пластинок, покрытых клинописью. Уже в надписи на первой я прочел имя Шамурамант - прославленной, увековеченной во множестве легенд вавилонской царицы Семирамиды!
Что касается имени покупателя, то ошибки здесь быть не могло - документы были оформлены по его паспорту. В регистрационной книге значилось: Мирон Хаджиколев, г. Варна, Красноармейская, 63. В магазине еще вспомнили, что он же полгода назад приобрел себе на ассиро-вавилонские монеты телевизор.
На рассвете я был, конечно, в Варне. Наскоро собрав кое-какие сведения, я узнал, что слесарь Мирон Хаджиколев вот уже два дня гордо ездит на своей новой машине.
И я отправился в ателье по ремонту велосипедов. У входа в ателье человек в синем рабочем комбинезоне натирал и без того сверкающую новенькую "Волгу". Высокий, темноволосый, он был, пожалуй, моим ровесником. Стараясь казаться спокойным, я заговорил:
- Как мне найти Мирона Хаджиколева?
Пренебрежительно взглянув в мою сторону, он ответил:
- Это я, но сейчас я занят.
- И все же мне необходимо с вами поговорить, - настаивал я.
Видимо, моя настойчивость его несколько озадачила, потому что он выпрямился и, пока вытирал руки, внимательно оглядел меня с ног до головы.
- Ну, только если что-нибудь важное.
- Вопрос касается старинного золота, - многозначительно сказал я.
Мирон Хаджиколев секунду поколебался, затем бросил ветошь, которой вытирал руки, и жестом пригласил меня следовать за собой. Когда, войдя в мастерскую, мы сели, он вызывающе спросил:
- Ну?
- Полгода назад вы купили телевизор, а три дня назад приобрели автомашину, - начал я. - В обоих случаях вы оплатили покупку золотом. Так ли это?
- Совершенно верно, - ответил он спокойно, даже несколько нахально. - Разве в этом есть что-нибудь противозаконное?
- Нет, в этом нет.
- Что ж тогда?
- А вот продавать золото, притом еще произведение искусства, иностранцу - это уже нарушение закона.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - голос Хаджиколева не дрогнул, хотя в глазах мелькнула озабоченность.
Я решил поймать его:
- Сейчас поймете. По нашей просьбе здесь скоро будет иностранец, который, вероятно, без труда узнает человека, продавшего ему золотую статуэтку.
Хаджиколев на минуту замолк. Он, конечно, взвешивал мои слова.
- Понятия об этом не имею, - наконец отрезал он дерзко, и я сразу понял, что совсем не гожусь на роль Шерлока Холмса. Нужно было менять тактику.
- Давайте говорить откровенно, Хаджиколев. Золото, на которое вы купили машину и телевизор, имеет исключительно важное значение для науки. Я не буду вам подробно объяснять. Дело в том, что оно происходит из далеких государств, существовавших две-три тысячи лет назад. А к ним археологическая наука проявляет особый интерес.
- Прекрасно, - произнес он иронически. - Теперь золото в магазинах, берите его и делайте с ним, что хотите.
- Да, сейчас оно у нас, - продолжал я терпеливо, - но его значение столь велико, что оно заставляет нас подумать... и о судьбе остальных сокровищ. - Я ожидал, что мой собеседник что-то ответит на это, но он продолжал молчать. - Предположим, что счастливый случай помог вам найти редкий клад. И если вы передадите его государству, то сейчас же получите значительное вознаграждение...
- Да, - усмехнулся Хаджиколев, - десятую часть стоимости, как полагается по закону, а так - все будет мое.
- Но ведь сейчас вы владеете им как вор, прячете, прибегаете ко всяким ухищрениям. А если сообщите о нем, то с законной гордостью получите положенное, а ваше имя войдет в историю науки. Что же лучше?
- Все эти разговоры ни к чему, - отрезал он. - Никакого клада я не находил. Золото у меня осталось после покойного отца, он его получил от своего отца. Я потратил все, что было. Больше нет. И точка!
Делать было нечего. Оставалось только уйти. Но я уходил с убеждением, что именно Мирон Хаджиколев скрывает тайну сокровищ.
Я связался с Мишо, рассказал ему все, поделился сомнениями и попросил установить за Хаджиколевым наблюдение. Он справедливо упрекнул меня, что из-за моих необдуманных действий раскрыть тайну будет гораздо труднее - Мирон Хаджиколев теперь будет особенно осторожен, - но обещал сделать все необходимое.
На протяжении целого месяца за Хаджиколевым непрерывно следили. Но не обнаружив ничего подозрительного, в конце концов прекратили наблюдение. Так прошли зима и начало весны.
Десятого июня прошлого года мне сообщили, что в Балчике появилась новая ассирийская монета. Я тотчас же поехал туда и убедился, что она из того же источника. Музей купил ее у некоего Теню Слабака из села Былгарево. Я отправился в это село.
В полном противоречии со своей фамилией Теню оказался здоровым плечистым детиной с лицом, обожженным солнцем, длинными, как у легендарных гайдуков, усами и приветливо улыбающимися глазами. В небольшом кафэ "Таук-лиман" за бутылкой вина он рассказал мне, как попала к нему эта монета.
Дядя Теню рыбачил вместе со своей артелью в одном из затонов у мыса Калиакра. Это местечко часто посещали любители подводного плавания в поисках потонувших когда-то кораблей*. Обыкновенно они приезжали группами и, не найдя ничего, уезжали. Но вот уже года два, как время от времени появляется один аквалангист ("Ростом с тебя, только темный", - сказал Теню Слабак), который нанимает лодку и спускается под воду на два-три часа. Всплывает он с наполненным чем-то мешочком, расплачивается с рыбаками и уезжает. Однажды рыбаки поинтересовались, что у него в мешке; он объяснил довольно невнятно, что он, мол, геолог и собирает на дне камни. Так вот этот человек был здесь в позапрошлое воскресенье. Теню возил его в лодке, за что тот, пребывая в хорошем настроении, дал ему на прощание монету, крикнув: "Это тебе! Что б ты помнил о делах, которые мы вместе делали". Взглянул Теню, а в руке у него - золотая монета. Подумал, что произошла ошибка, догнал того человека и хотел вернуть ему монету, но тот только сказал: "Бери. Я их несколько на дне нашел. Пусть одна будет тебе". Подумалподумал Теню и решил, что все-таки тут что-то нечисто, и прямо в Балчик, в музей.
