Алексей Евтушенко - Стража реальности
– Послушайте, – Маша постаралась придать голосу максимум убедительности. – Вы ударились головой о камень, и это может быть очень опасно для здоровья. Я думаю, что вам нужно в больницу. Пусть врач посмотрит, а потом…
– Мы теряем время, – нетерпеливо перебил мужчина. – Которого и так почти не осталось. Девушка, не надо рассуждать. Надо просто сделать то, о чем я прошу. Возьмите рюкзак и помогите мне встать и дойти. Повторяю, здесь недалеко.
– В рюкзаке у вас автоматные патроны, – произнес Женька нарочито скучным голосом. – Хотелось бы знать, откуда и зачем.
– Любопытной Варваре на базаре знаешь что сделали? – осведомился мужчина. – Дьявол, не хотелось, но вижу, что иначе нельзя. Эх, угораздило меня…
Его рука юркнула за отворот плаща и появилась обратно уже с пистолетом.
– Что за шутки! – возмутилась Маша. – Немедленно уберите оружие и…
Мужчина выстрелил, и пуля смачно влипла в левую переднюю дверцу машины. Маша вскрикнула.
– Следующая достанется вам, – пообещал незнакомец. – Можете в этом не сомневаться. Убить, может, и не убью, но больно будет долго. Все, хватит болтать. Ты, – он указал стволом на Женьку, – вместе с девушкой берите рюкзак. А ты, – кивок Никите, – помоги мне встать. Сейчас же. И учти – пуля в стволе, предохранитель снят и колебаться я не стану.
Они шли через лес почти точно на север, как определил Никита. Правой рукой он, словно крепко подвыпившего друга, обнимал мужчину за талию. Незнакомца заметно шатало и, если бы не поддержка Никиты, он бы наверняка упал. Впрочем, с каждой минутой ступал он все тверже, а уж ствол пистолета упирал в бок Никите очень уверенно с самого начала.
Идти и на самом деле оказалось недалеко.
Через пару сотен шагов местность стала заметно повышаться, и Никита припомнил, что в поисках грибов где-то здесь рядом он пару раз натыкался на пригорок, на вершине которого имеется полуоплывшая, еще с войны, большая воронка. Скорее всего, от мощной немецкой авиабомбы – в 41-м здесь шли жесточайшие бои, и в окрестных лесах до сих пор на каждом шагу попадались и воронки от снарядов и бомб, и окопы, и остатки траншей.
Что мог забыть ночью на этом пригорке их внезапный ночной встречный, было труднообъяснимо, но торопился он именно сюда. Потому что на краю воронки он остановился и сказал:
– Все, добрались. Кажется, успели.
– И что дальше? – хмуро осведомился Женька.
– А дальше спихивайте рюкзак в воронку и как можно скорее шагайте назад – к своей машине. Садитесь в нее и уезжайте. И забудьте о нашем знакомстве.
– Это вряд ли, – сказала Маша.
– Как вам будет угодно, – не стал возражать незнакомец. – Ну, чего вы ждете? Идите отсюда.
Они развернулись и молча пошли вниз. Маша подсвечивала дорогу фонариком, который вместе с сумочкой догадалась прихватить из машины с самого начала, и Никита с Женькой держались поближе к ней.
– Как-то это все унизительно, не находите? – осведомился шепотом Женька, когда троица спустилась с пригорка.
– Добрым словом и пистолетом, – ответил Никита, – можно добиться больше, чем просто добрым словом. Не помню, кто это сказал.
– У него разве нашлось для нас доброе слово? – фыркнула Маша. – Что-то я не заметила.
– Стойте, – негромко сказал Женька. – Не знаю, как вы, а я так не могу.
– Как именно? – спросила Маша.
– Да вот так. Сказал нам взрослый дядя идти, мы и пошли.
– У взрослого дяди большой и настоящий пистолет, – напомнил Никита.
– Плевать, – Женька остановился и тихо, но быстро продолжил: – Мой репортерский нюх просто-таки вопиет о сенсации. Подумайте сами. Что делать ночью в лесу человеку с рюкзаком автоматных патронов и пистолетом? Да не просто в лесу, а в старой воронке от авиабомбы, куда ему необходимо было попасть к определенному времени. – Он вытащил из набедренного кармана своих штанов-карго мобильник и щелкнул крышкой. – Вот. К одиннадцати часам и двенадцати минутам. А?
– Понятия не имею, – признался Никита. – Но скажу честно, что соваться туда мне лично не очень хочется. И тебе не советую. Я не люблю, когда стреляют в меня или в моих друзей.
– Брось, – сказал Женька. – Какая стрельба? Он пугает только, это же сразу видно. Я только одним глазком…
Бау-у-у…
Звук, как будто кто-то нечаянно задел струну бас-гитары, донесся со стороны пригорка, и они разом обернулись.
Как раз вовремя, чтобы заметить угасающий за деревьями сполох неяркого зеленоватого света.
– Я мигом, – шепотом пообещал Женька и решительно двинулся в сторону пригорка.
– Погоди, – ухватил его за плечо Никита. – Идти, так вместе.
– Вот именно, – согласилась Маша. – Я тут одна не останусь, и не надейтесь.
К воронке они подобрались так тихо, как только сумели, и света от выглянувшей из-за туч луны вполне хватило, чтобы разглядеть – на дне никого нет.
– Вот те раз, – пробормотал Женька. – Маш, дай-ка мне твой фонарик. – Он немного подумал и добавил: – Пожалуйста.
Но и с помощью фонарика они не смогли обнаружить даже малейших следов незнакомца.
– Ничего не понимаю, – в полный голос признался Женька. – Он же еле шел, мотало его. Да еще и рюкзак с патронами. Куда делся?
– Очухался и свалил, – предположил Никита.
– Или уполз, – хмыкнула Маша. – Действительно, странно.
– А это что? – заинтересовался Женька, направляя луч фонаря на дно воронки.
– Что? – спросил Никита.
– Да вон, чернеет.
– По-моему, это камень, – не очень уверенно сказала Маша.
– Камень… Он всегда здесь был?
– По-твоему, я должен знать каждый торчащий из земли камень в округе? – осведомился Никита.
– Каждый, не каждый… – пробормотал Женька. – Ну, ладно, ладно, сейчас посмотрим.
Он спустился в воронку, присел на корточки и протянул к камню руку.
– Ам! – громко сказала Маша.
Женька дернулся.
Никита засмеялся.
– Дураки, – вздохнул Женька. – Оба.
И решительно приложил к камню ладонь.
– Холодный, – сообщил он через секунду. – И гладкий. Откуда бы здесь взяться такому камню, хотел бы я знать? На гранит не похоже.
– А на алмаз? – спросила Маша.
– Нет, не романтики вы, – вздохнул Женька. – Я вот нюхом чую, что здесь все не так просто.
– Бритву Оккама знаешь? – спросил Никита. – Советую воспользоваться.
– Бритва Оккама – вещь хорошая, – сказал Женька. – Но… Черт, мне кажется или он на самом деле дрожит?
– Кто? – нахмурилась Маша.
– Не «кто», а «что». Камень. По-моему, я ощущаю какую-то вибрацию.
– Мели, Емеля, твоя неделя, – усмехнулся Никита. – Вибрацию он ощущает…
– Да ты сам пощупай! – возмутился Женька. – Маш, или ты. Честное слово не вру!
