Кэтрин Азаро - Утренняя заря
Джейто нахмурился. Он всегда старался проявлять максимум терпения и говорить как можно меньше. Но стерпеть подобное было под силу лишь человеку с воистину стоическим характером. Он дотронулся ладонью до спины официанта и подтолкнул его — не сильно, лишь желая заставить отодвинуться. Официант споткнулся, поднос подпрыгнул, и спиртное выплеснулось из бокалов. Но даже после этого никто, включая официанта, не посмотрел на Джейто.
Ему удалось пробраться к дверям, никого больше не отпихивая. Снаружи лампы освещали несколько квадратных метров, но дальше, под усыпанным звездами небом, царила ночь. Джейто, стиснув кулаки, быстро зашагал прочь от Купола. Он не желал доставлять Мечтателям удовольствие, показывая, как их поведение бесит его.
Купол располагался на окраине города, у края обширного плато, на котором Мечтатели выстроили Найтингейл. Плато окружали горы под названием Скелет Гиганта — с трех сторон пологие склоны и крутые утесы здесь, на севере. В отдалении громоздились острые пики, они вздымались все выше, и ломаная линия резко выделялась на фоне мерцавшего звездами небосклона.
Мечтатели утверждали, что Найтингейл был вызовом силам природы: мы сумеем создать красоту в столь зловещем месте. Это приводилось в качестве мотива для постройки города. Джейто слышал и другие объяснения, но Мечтатели отвергали их.
Несмотря на то что предыдущие попытки Джейто уговорить астронавтов тайно вывезти его с планеты потерпели неудачу, он не оставлял надежды. В отдалении, среди теней, он заметил женщину, поднимавшуюся по Квадратичной Лестнице — цепи ступеней, высеченных в скале. Первая ступенька была высотой один сантиметр, вторая — четыре, третья — девять и так далее: их высота возрастала в соответствии с последовательностью квадратов целых чисел. Первые двадцать ступеней шли вдоль стены утеса, но затем лестница поворачивала под прямым углом и врезалась в скалу; ступеньки становились все выше и выше, пока сами не превращались в скалы, слишком высокие, темные и далекие, чтобы различить их.
К тому моменту, как Джейто добрался до первой ступени Квадратичной Лестницы, женщина поднималалась на десятую, которая доходила ей до талии. Она уселась на камень, наполовину скрывшись в тени, и наблюдала за Стормсоном. Он медленно приблизился и остановился на девятой ступени.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила женщина.
— Я хотел спросить, не нужен ли вам гид по городу? — Это звучало неубедительно, но лучшего предлога Джейто придумать не смог.
— Спасибо, — ответила незнакомка. — Не нужен. Разговор застопорился, но Джейто сделал вторую попытку:
— Мне редко удается побеседовать с кем-нибудь нездешним.
Она кивнула:
— Я заметила, что мой корабль — единственный в порту.
— Вы приехали продать Сон?
— Нет. Просто кое-какой небольшой ремонт. Уезжаю, как только его закончат.
Джейто заметил у нее за спиной шар, покрытый переливающимися искрами. Подплыв ближе, шар превратился в летающего робота диаметром больше метра; на его поверхности извивались множества Мандельброта[3] — большие завитки были окаймлены меньшими завитками, а те — еще меньшими, затем совсем крошечными и так далее в бесконечных повторениях. Проследив за взглядом Джейто, женщина обернулась:
— Что это?
— Робот. Он следит за лестницей. Женщина поглядела на Джейто:
— А почему вас это раздражает?
— Раздражает? — «Как она догадалась?» — Нет, я не раздражен.
— И чем он занимается? — спросила она.
— Я покажу вам. — Джейто шагнул вперед и, подтянувшись, взобрался на десятую ступень.
Хотя теперь он возвышался над женщиной, она казалась безмятежной — лишь отклонилась, чтобы дать ему дорогу. Эта уверенность в себе произвела на него не меньшее впечатление, чем ее красота.
Когда он приблизился к одиннадцатой ступени, шар зажужжал ему в лицо. Джейто попытался оттолкнуть робота, но шар ударил его в плечо так сильно, что Стормсон упал на одно колено.
— Эй! — Женщина вскочила и схватила его, словно действительно могла удержать мужчину его телосложения, чтобы тот не упал с обрыва. — Зачем он это сделал?
Джейто поднялся и стряхнул с брюк каменную крошку.
— Это было предупреждение.
И тут она сделала это. Улыбнулась.
— Против чего?
Джейто едва слышал ее слова. Он видел лишь улыбку. Она была ослепительна.
Но мгновение спустя улыбка погасла.
— С вами все в порядке? — спросила незнакомка. Он вернулся мыслями к настоящему:
— Что?
— Вы так странно смотрите на меня.
— Простите. — Джейто махнул рукой в сторону шара. — Он предупреждал меня, чтобы я не пересекал границы города, которая проходит по этому утесу.
Это было даже смешно — что роботы наблюдают за ним в таком месте. Словно он действительно мог сбежать из Найтингейла по лестнице, высота ступеней которой увеличивалась таким образом.
— А почему вам нельзя покидать город? — спросила женщина.
Он осознал, что не в состоянии заставить себя рассказать ей все, по крайней мере сейчас. Почему она должна верить его словам? Восемь лет назад Мечтатели появились в его номере в Гостинице Шепотов и связали ему руки за спиной с помощью крепких серебристых лент Мёбиуса. Он не понимал, что происходит, пока не оказался в зале суда. Его обвинили в убийстве, которого он не совершал, и приговорили к пожизненному заключению.
Предполагалось, что несколько лет заключения «исправили» его и он больше не представляет опасности для общества. Поэтому Мечтатели выпустили его из тюрьмы, которая все равно была не тюрьмой, а просто квартирой под землей. В течение нескольких головокружительных часов он думал, что его хотят отослать домой; в конце концов, если он больше не опасен, зачем держать его здесь?
Вскоре он убедился в обратном.
Мечтатели, верившие в виновность Джейто, считали, что исправление займет всю его жизнь. Один из самых популярных художников, Гранитный Кранкеншафт, настаивал на том — и частично был прав, — что для Джейто жизнь в Найтингейле станет не менее суровым наказанием, чем тюремное заключение. А разрешив ему жить в городе, Мечтатели проявят милосердие к преступнику, который подавил свои жестокие инстинкты. Джейто понимал, что эти доводы оказали влияние на Мечтателей: те по какой-то причине желали, чтобы их считали добрыми, а на самом деле смотрели на всех остальных людей как на низшие существа, не достойные ни свободы, ни дружбы.
Но теперь-то он знал, в чем дело. Мотивы Кранкеншафта не имели ничего общего с милосердием. Джейто получил немного больше свободы лишь потому, что это облегчало жизнь Кранкеншафту.
