Ларри Нивен - Левиафан
Тошнота не проходила, а становилась все сильнее. Вокруг простирался бесконечный волнующий серо-зеленый простор.
И тут пришло озарение. Это морская болезнь! Автоматический режим полета предполагает, что траектория полета камеры повторяет контур поверхности, над которой камера пролетает. А под камерой Светца один за другим катились огромные темные валы.
Теперь понятно, отчего тошнит, подумал Светц, усмехнувшись, и перешел в режим ручного управления.
Стрелка индикатора нервной деятельности снова прыгнула к концу шкалы. Клюет, подумал Светц и глянул вправо. Кораблей не видно. Подводная лодка еще не изобретена. Или изобретена? Конечно, нет!
Стрелка застыла у края шкалы. Светц нажал кнопку вызова.
Источник мощных нервных импульсов находился справа от него и быстро перемещался. Светц полетел за ним. Пока Институт примет вызов и пришлет большую камеру расширения, снаряженную для охоты на Левиафана, пройдет несколько минут.
Когда-то Ра Чен мечтал спасти от пожара Александрийскую библиотеку. Для этого построили большую камеру расширения с огромным дверным проемом - для ускорения погрузки книг. По расчетам, в камере могло поместиться вдвое больше свитков, чем хранилось в библиотеке. Камера стоила немалых денег. Она не пошла дальше четырехсотого года доатомной, или тысяча пятьсот пятидесятого года христианской эры. Книги, сгоревшие в Александрии, погибли для истории, по крайней мере для историков.
Подобное фиаско означало бы конец карьеры для кого угодно, только не для Ра Чена.
Из зоопарка Ра Чен и Светц отправились в Институт осматривать большую камеру.
- Мы оснастили камеру антигравитационными излучателями и тяжелыми силовыми пушками. Управление дистанционное. Следи за тем, чтобы в силовой луч не попала твоя камера. Силовой луч в течение нескольких секунд убивает даже кашалота, а человека убивает мгновенно. Других затруднений у тебя быть не должно.
В этот момент Светц испытал первый приступ морской болезни.
- Главное наше достижение - передача информации через время. Мы принимаем твой вызов и посылаем к тебе большую камеру. Она приземлится в нескольких минутах от тебя. Нам пришлось над этим хорошо поработать, Светц. Государство ассигновало нам дополнительные деньги для того, чтобы мы добыли кашалота.
Светц кивнул.
- Прежде чем вызвать большую камеру, убедись, что нашел кашалота.
И вот, двенадцатью столетиями ранее. Светц следовал за движущимся подводным источником нервных импульсов. Сигнал был исключительно мощный. Это мог быть только кашалот - взрослый самец.
В воздухе справа от Светца возник неясный силуэт. Постепенно он превратился в большой серо-голубой шар.
По периметру двери размещались антигравитационные и силовые излучатели. Видна была только половина шара: вторая растворялась во времени. Из-за этого Светц и боялся машины времени. Ему казалось, что он поворачивает за угол, которого нет.
Светц догнал источник импульсов и принялся направлять на него антигравитационные излучатели. Направил, включил - на всех датчиках появились предельные показания.
Левиафан оказался тяжелым. Гораздо тяжелее, чем предполагал Светц. Светц прибавил мощность. Стрелка ИНД качалась - Левиафан поднимался на поверхность. В том месте, где вода под действием антигравитационного поля вспучилась, показалась тень.
Это всплывал Левиафан.
Что-то форма не та...
И вот из океана поднялся огромный, дрожащий и переливающийся, водяной шар. В нем был Левиафан, но не весь. Он не помещался в шаре, хотя должен был поместиться. Он был раза в четыре массивнее и раз в десять длиннее, чем должен быть кашалот. Он был абсолютно не похож на хрустальную фигурку из музея стекла. Из воды поднималось змееподобное существо в бронзово-красной, крупной, как щит викинга, чешуе, с длинными, как копья, зубами. Треугольные челюсти образовывали широкую пасть. Поднимаясь к Светцу, Левиафан извивался и вращал выпученными желтыми глазами в надежде увидеть врага, подвергшего его такому унижению.
Светц застыл в страхе и нерешительности. Ни тогда, ни после он не сомневался, что перед ним был библейский Левиафан. Вот самое большое животное из тех, что населяют море; настолько большое и грозное, что его имя стало нарицательным для всякой разрушительной силы. Однако, если хрустальная фигурка имеет хоть какую-то документальную ценность, это вовсе не кашалот.
Кто бы это ни был, он слишком велик для камеры расширения. Светц растерялся, а когда на него уставились огромные, по-кошачьи суженные зрачки, и вовсе перестал соображать.
Животное оказалось напротив малой камеры расширения. Его тело опоясывал невесомый водяной шар, с которого в море сыпались капельки воды. Ноздри вздрагивали - очевидно, животное дышало легкими, хоть и не относилось к китовым.
Широко раскрыв пасть, чудовище потянулось к Светцу. Оцепенев от страха, Светц смотрел, как сверху и снизу на него надвигаются острые, как копья, и длинные, как слоновьи бивни, белые зубы. Вот сейчас они сомкнутся...
Светц зажмурился.
Смерть все не наступала, и он открыл глаза.
Чудовище не сумело сомкнуть челюсти. Светц услышал, как зубы Левиафана скрежещут по прозрачному корпусу камеры расширения, о существовании которой Светц успел забыть.
Светц перевел дух. Он вернется домой с пустой камерой, и на него обрушится гнев Ра Чена, - нет, лучше смерть! Он протянул руку и отключил антигравитационные излучатели большой камеры расширения.
Металл заскрежетал о металл, запахло гарью. На пульте управления вспыхнуло созвездие красных огней. Светц поспешно включил излучатели. Красные лампочки стали неохотно гаснуть.
Скрип зубов о корпус камеры не прекращался. Левиафан старался разгрызть камеру и добраться до кресла, в котором сидел Светц.
Животное оказалось настолько тяжелым, что едва не вырвало камеру расширения из машины времени. Еще немного - и Светц выпал бы в прошлое, в открытое море, разбитая камера расширения, скорее всего, пошла бы ко дну, и он попал бы в зубы разъяренному морскому чудовищу. Нет, антигравитационные излучатели нельзя отключать. Но они установлены на большой камере расширения, которую нужно отправить в будущее не позднее, чем через пятнадцать минут. После этого ничто не помешает Левиафану расправиться со Светцем.
"Я его собью силовым лучом", - решил Светц.
Над головой был темно-красный свод нёба, под ногами - раздвоенный язык и розовые десны, а вокруг - частокол длинных изогнутых зубов. Глядя в просвет между зубами, Светц видел большую камеру расширения и батарею силовых пушек, окружавших дверь. На глаз он навел пушки прямо на Левиафана.
