Джин Вулф - Медновласая
— Со мной будет порядок, мистер Президент. Не беспокойтесь обо мне.
— Попытайтесь заснуть. Вот что я хочу сказать.
Она кивнула:
— Попытаюсь, мистер Президент.
— Я возвращаюсь завтра и когда вернусь, то найду вам назначение. Где-нибудь в госдепе, какая-нибудь милая, спокойная страна, где говорят по-английски, мадам посол.
Другая женщина засмеялась, рассыпая золотые колокольчики.
— Вы пойдете со мной туда, — сказал он, закрыл за собой дверь и запер ее.
- 'Ou douh nawt leek mee.[1] (Я тебе не нравлюсь.)
— Мои чувства к тебе больше не имеют значения. — Он подождал, пока она усядется, потом сел сам. Предмет находился в его столе, в левом верхнем ящике.
Он достал его, несколько секунд повертел в руках и положил на стол. По виду он был похож на чуть сплюснутый овал черного пластика с тремя красными кнопками, замечательный только тем, что чернота была чернотой космоса, гораздо более глубокой, чем способна достичь любая человеческая технология, а кнопки легко могли быть каплями свежей крови.
- 'Ou 'ad dawt vhen Aw coom. (Ты был рад, когда я пришла.)
— Да, конечно. — Залитый солнцем склон горы, куча палой листвы у ствола дерева вернулись, более живые, чем раньше. — Я сунул это в карман. — Он прокашлялся. — Мне совсем не надо было это делать, ведь мои руки были полны тобой.
Она снова засмеялась; ее глаза были любого цвета, в зависимости от падающего освещения и от настроения. Сейчас они стали сверкающе алыми.
Словно глаза белой крысы, подумал новый Президент. Могла ли она быть домашним зверьком в том месте, откуда прибыла? Лабораторным животным?
— Я никогда не говорил тебе об этом, — сказал он вслух. — Я собираюсь сделать это сегодня, потому что обязан тебе. Но ты не желаешь слушать…
Она улыбнулась, и ее безукоризненные зубы казались одновременно и более белыми и более острыми, чем зубы любой другой женщины.
— …или посидеть смирно. Тебе не надо слушать, если ты этого не хочешь. Если ты хочешь встать и походить, это прекрасно. Но я собираюсь это сказать.
— Aw siht awn 'ou lahp? Aw siht vher steal. Naw mahter 'ow meany vhertds, Aw lesson. (Посидеть у тебя на коленях? Буду сидеть очень тихо. Все равно сколько, я буду учиться.)
— Нет.
— Naw vahn vahtches. (Тогда посмотрю.) — Она явно забавлялась.
Он покачал головой.
— Мне пришлось тяжело работать. Не только после инаугурации, но гораздо больше года до этого. Работать по двенадцать-тринадцать часов каждый день без выходных. Пришла весна и мы с женой вернулись сюда; я намеревался взять три дня отпуска — длинный уик-энд. Какие-то подонки в Спокане снова начали погромы, и мои три дня превратились в восемнадцать часов. Я возвратился в Вашингтон, снова к работе.
— Aw douh nawt vhork. Aw douh nawt naw ahbawt dhees. (Я не работаю. Я сейчас ничего не делаю.)
Она встала грациозней, чем любая танцовщица, казалось, что она всплыла со стула.
— Пришла осень. Сезон футбола. Я потерял двенадцать фунтов и вопил на всех. Моей жене пришлось остаться в Вашингтоне, но я очистил рабочий стол и вернулся сюда. Хотел пить пиво и смотреть футбол. Но больше всего хотел просто отоспаться.
Она, словно ребенок, потыкала огонь в камине, вознагражденная облаком искр.
— Я был здесь полтора дня, когда позвонил генерал Мартенс. Прежде никогда не случалось настоящих крушений. Вся болтовня о Рокуэлле была чепухой, но на сей раз случилось настоящее крушение или что-то, что выглядело настоящим крушением, и у них был в руках артефакт, который еще работал. Мне следовало держать проклятый рот на замке, но я приказал доставить его сюда. Я хотел взглянуть на него.
— Dhees dhing 'ou shaw mee? Eet dhaws nawt eent'res mee. (Та штука, что ты мне показывал? Она меня не интересует.)
— Существуют другие вселенные. — Новый Президент заговорил тише. — Все астрофизики утверждают это. Изменитель имеет к ним доступ. Наведи его на что-нибудь, нажми кнопку и получишь с ним связь. Иногда. Может быть, на все время, а, может быть, сродство настолько близкое, что невозможно сказать, что что-нибудь произошло. Я рассказывал тебе, как мы взобрались на тот холм?
- 'Ou deed nawt. (Нет.) — Она села и скрестила ноги. — Aw rhemember dhawt 'ill. Aw vhas colt. (Я помню тот холм. Мне было холодно.)
Он кивнул.
— Ты была нагой. Генерал Мартенс не захотел говорить в домике — боялся подслушивающих устройств, настоящий параноик в этом отношении. Мы прошли большой луг и поднялись на холм. Я сел там на камень, а он на упавшее дерево. Я хотел было сесть рядом, но он не желал, и поначалу я его не понял. Позже до меня дошло — он боялся, что я это выхвачу.
Она засмеялась.
— Что я и сделал, в каком-то смысле. Он показал его мне, но не хотел, чтобы я до него дотрагивался. Я Президент, черт побери, а он пытался мне приказывать. Я заставил его отдать это мне и оставить меня с этим наедине. Я сказал, что верну это назад, когда основательно познакомлюсь.
Потом я сидел там на камне и следил, как он идет назад к домику — назад в свой голубой служебный «Шеви», принадлежащий ВВС. Я вертел и вертел Изменитель в руках и думал: «Бог мой, этот помощник Президента пусть пока забавляется. Но все лишь вопрос времени».
— Vhat ahbawt mee? (А что же я?)
— Я дойду до этого. Там стоял большой клен. До него было пятнадцать-двадцать футов от места, где я сидел, и листья густо лежали вокруг. — Он сделал паузу, припоминая. — Половина листвы опала, примерно. Когда машина генерала въехала в лесок, я посмотрел на них. Не знаю почему, но посмотрел. Наверное, я что-то услышал.
Он помолчал, покашлял.
— Вдруг они зашевелились, задвигались. Ветер был очень слабым, так что не в нем было дело. Там что-то было под листьями, и мне думается, что я стиснул Изменитель рукой. Должно быть, так, потому что там была ты.
— Ahh! (Ах!)
— Да. Остальное ты знаешь. Ты также знаешь и гораздо больше. Вещи, которые ты не хочешь рассказывать, о месте, откуда ты взялась. — Он знал, что в этом пункте должен взять в руки Изменитель, но обнаружил, что не способен это сделать. Вместо этого он на него показал. — Я хочу снова изменить тебя. И ты знаешь, зачем, если ты не гораздо глупее, чем я о тебе думаю.
- 'Ou dheenk Aw dell 'ou vhife. (Ты думаешь, я скажу твоей жене.)
— Нет. Нет, я заберу его. Его и пару дюжин других вещей. Я хочу предложить тебе последний шанс. Ты хочешь остаться здесь?
— Aw douh nawt car. (Мне все равно.)
— В любом случае я это обещаю. Ты всегда говорила, что не помнишь места, откуда пришла, другую вселенную. Я буду прям, потому что, похоже, это наш последний разговор. Ты лгала. Скажи мне правду, и, может быть — всего лишь, может быть — то, что ты скажешь, может поменять мое решение. Ты не хочешь попробовать?
