Юрий Щербатых - Генетический конструктор
И тогда я решился на отчаянный поступок - пошел через пустыню пешком. Хотя ночью это не показалось мне безумством. Было даже немного прохладно, и я ежился от упругого, бодрящего ветра, дующего с моря.
С восходом солнца ситуация быстро изменилась. Ветер подул со стороны пустыни, началась удушающая жара, и местное светило обрушило на мою бедную голову раскаленные лучи.
Только к полудню я вышел на блестящую ленту скоростного шоссе. Зыбкое марево колыхалось по обе стороны дороги, слегка покачиваясь с каждым порывом горячего ветра. Организм к тому времени потерял всю возможную влагу, и казалось, что ветер сдувает с меня уже не пот, а последний слой сухой кожи, под которым скоро обнаружится живая плоть.
Чуть поодаль от дороги под еле обозначенной тенью псевдомарсианского ракитника я с удивлением обнаружил туземца, сидящего на свернутом в кольцо чешуйчатом хвосте. Перед ним на небольшом складном столике стояли несколько бутылок с местными напитками - как освежающими, так и горячительными. Я с трудом доковылял до странного торговца и произнес стандартную ритуальную фразу приветствия, которой меня научили еще при подлете к планете. Тогда стюард доверительно шепнул мне, что без этой фразы опасно заводить разговор с местными жителями вдали от человеческих мест обитания. Однако на туземца моя вежливость не произвела особого впечатление - он эхом повторил приветствие на скрипучем "линкосе" и выжидательно уставился на меня всеми своими четырьмя выпуклыми глазищами.
И тут до меня дошло, что он безусловно рассматривает меня в качестве потенциального покупателя.
- Интересно, что он тут делает? - мелькнуло у меня в голове. - Вокруг ни души, а я оказался в этом месте совершенно случайно.
И тем не менее фасеточные глаза туземца светились призывным светом, выражая радость от предстоящего обслуживания посетителя.
Я пробежал глазами по небогатому выбору напитков. Вид 60-градусной огненной воды, производимой посредством перегонки плодов Бешеной Тыквы, заставил меня содрогнуться. Наличие в коктейле именно этого зелья, как я теперь припоминаю, во многом способствовало моему появлению в центре здешней пустыни. Спирт в такую жару? О, нет, я не самоубийца! Местное вино вдвое меньшей крепости, хотя и выглядело достаточно привлекательно, тоже не вызвало у меня энтузиазма. Я остановил взгляд на продолговатой, причудливой формы бутылочке с прохладительным напитком. "Фиеста" прочитал я по складам надпись на этикетке. Кажется Мэтт говорил мне что-то интересное об этом пойле, очень популярном у аборигенов, но вот что именно? Не помню...
Товар был явно самодельный или по крайней мере контрабандный, на что указывало полнейшее отсутствие обязательных штампов таможенной и санитарной службы Ареса, а следовательно качество напитка могло быть любым, в том числе ниже всякой критики. Однако выбора у меня не было пить хотелось нестерпимо.
- Сколько? - я взял бутылку воды, чтобы получше ее рассмотреть, и чуть не отдернул руку - настолько горяча она была.
Туземец молча пошевелил уродливыми губами, словно подсчитывая барыши с предстоящей сделки, раздвинул пасть и прошепелявил:
- С вас 123 миллиона 521 тысяча 361 куббон, сэр.
- Что?!! - обалдело заорал я, не сразу вспомнив, что благодаря бушующей на Аресе инфляции эта сумма в общем-то была вполне приемлемой для бутылочки освежительного в центре пустыни, да и в кармане у меня еще оставались две смятые полумиллиардные купюры. Впрочем, в переводе на межпланетные деньги они стоили не более трех с половиной интеркредиток.
Единственное, чего я не смог понять за короткое время пребывания на Аресе, так это полнейшее нежелание местных властей провести финансовую реформу и привести курс местной денежной единицы "куббона" в более удобную для расчетов форму.
По-видимому, местные жители обожали большие цифры и ни за что не хотели лишать себя сомнительной чести поголовно считать себя миллиардерами.
Я протянул торговцу кредитку, взял две бутылки и с отвращением прочитал на этикетке издевательскую надпись на ломаном линкосе: "Пейте для охлаждение". Чем, интересно, я мог охладить это раскаленное пойло?
Пыльный смерч словно в ответ на мой безмолвный вопрос бросил мне в лицо горсть горячего песка.
Надо пить, что дают и не привередничать - в конце концов это лучше, чем смерть от обезвоживания организма. Я обреченно вздохнул, откупорил бутылку и присосался к горлышку. Кипящий напиток хлынул мне в пищевод, тут же выступив на поверхности тела в виде обильного пота. Я полез за носовым платком, но внезапно почувствовал на своем плече чешуйчатую лапу торговца.
- Не надо, - проскрипел он. - И будет лучше, если достопочтенный сэр расстегнет свой комбинезон.
Я не любитель слепо исполнять местные традиции и обычаи, но еще меньше мне нравится вступать в конфликты в заведомо проигрышных ситуациях, к категории которых относилось мое нынешнее положение. Как меня предупредили при подлете к планете, местные жители редко расставались с оружием, а вот мой пистолет остался у охранников казино.
Бог знает, что означает это дурацкое табу на вытирание пота, но раз нельзя - значит нельзя. Я молча расстегнул три пуговицы комбинезона, с тоской представляя, как пыльный ветер забросит мне сейчас за шиворот очередную порцию песка, который тут же прилипнет к влажной коже.
Но тут моих ушей достиг какой-то странный вибрирующий звук, постепенно переходящий в низкое жужжание. Непонятное гудение шло откуда-то из-под земли, прямо у меня под ногами. Я недоуменно огляделся.
Десятки... нет, сотни маленьких фиолетовых насекомых выползали из многочисленных нор в растрескавшейся от жары земли и поднимались в воздух. К своему ужасу я заметил, что в эпицентре столь необъяснимо возникшей активности оказался я собственной персоной. Тучи крылатых бестий со всех сторон ринулись на меня, словно пытаясь пронзить меня тысячами жал или разорвать на части. Я зажмурил глаза в ожидании неминуемых мучений. За время своих скитаний мне приходилось сталкиваться с различными кровососущими насекомыми и видеть останки их жертв, и я скажу вам, что гибель от диких африканских пчел Земли или от укусов оранжевых шестикрылых москитов, обитающих в болотах Дельты Дракона, не менее мучительна, чем смерть от когтей и клыков гигантского рыбодракона с Гаммы Скорпиона.
Только помутнение моего разума от страшной жары и долгого перехода через пустыню могло объяснить преступную доверчивость, из-за которой я так глупо попался в ловушку, подстроенную мне туземцем. Сейчас, стоя в расстегнутом комбинезоне, весь покрытый липким и сладким потом, я представлял собой идеальную цель для армады разъяренных насекомых.
