Андрей Аливердиев - Скиталец
"Все это странно, - подумал я, - но, тем не менее, надо ехать домой". Это была здравая мысль, и я принялся ее осуществлять.
Из-за хронического недостатка финансов я всегда пользовался наиболее экономичным транспортным средством, и посему направился к автобусу.
***
Кондукторша собирала деньги.
- Сколько сейчас стоит проезд, - спросил я сидящего рядом джентльмена. - Давно не был на Родине.
- Тридцать копеек, - ответил он, пожимая плечами, и вынимая из кармана рубль образца 1961 года.
Я не буду приводить слов, пронесшихся в моем сознании при этом. Цензурными там были только предлоги и местоимения. Ясно было одно: я влип, и влип крепко.
И почему это не случилось пять лет назад, когда моя жизнь была совершенно беспросветной? Денег хватало только на еду, а вместо мяса пришлось переключиться на субпродукты.
Тогда я готов был ввязаться в любую авантюру, и от поездки в Боснию на помощь тем, против кого окрысился весь мир, удержало только полное безденежье. Почему это произошло теперь, когда я уже почти год припеваючи прожил в Италии и разъездах по Европе, и когда моя жизнь, как одного отдельно взятого индивидуума, стала вполне меня устраивать?
Однако именно теперь я сидел в этом автобусе и ехал в полную неизвестность.
Оплата за билет меня не очень-то беспокоила. В рабочем удостоверении я носил в качестве своего рода талисмана старую двадцатипятирублевку. С тех пор, как рубль полетел, какое-то время это был последний НЗ, а потом, после отмены старых денег, просто сувенир, или, точнее, своеобразный талисман. В качестве же неприкосновенного запаса рядом с ней лег один доллар.
Так как и в родном-то городе мое удостоверение старшего преподавателя Университета воспринималось служителями правопорядка со скрипом, сейчас оно лежало глубоко в сумке. Но, по сравнению с ожидаемым, его поиск не выглядел проблемой.
Так что, когда кондукторша поравнялась со мной, я с самым непринужденным видом протянул ей четвертак.
- Мелочи нету? - спросила она, удивленно глядя на меня, мое красное удостоверение и вложенный в него доллар.
- К сожалению... - ответил я. - Немного потратился в командировке. Так сказать, последняя заначка.
- А где, если не секрет, вы были? - спросила она, отсчитывая сдачу.
Это было явное проявление интереса, довольно редкого в отношении моей скромной персоны. Что ж, владелец красного удостоверения (а корочку я купил самую, что ни на есть, солидную, с гербом) и, особенно, инвалюты в этом мире явно был человеком, мягко сказать, необычным. Хипповый джинсовый прикид добавлял шарму. Хотим мы этого или не хотим, но в восприятии человека не последнюю роль играет рыночная цена его наряда.
- В Венеции, - ответил я немного медленно, соображая на ходу, где лучше сказать правду, а о чем лучше не говорить. - А доллары, - я умышленно отозвался о нем во множественном числе, - это так... Ношу в качестве последней заначки.
- Хорошая у вас работа.
- Может быть. Я геолог. - Вот так сказал и подумал: "А что, собственно, геологу делать в Венеции?" Но, к моему счастью, у нее этих мыслей не возникло.
Я внимательно посмотрел на кондукторшу.
Это была девушка или, точнее, женщина лет двадцати восьми или старше.
Довольно симпатичная. Я чуть было не потянулся в карман за визиткой, но вовремя осознал, что в сложившихся условиях это было бы верхом глупости. Сложившиеся условия... Сейчас я, конечно, направлялся домой. Но кто его знает, будет ли у меня здесь дом?
Между тем девушка окончила отсчитывать сдачу.
- Пересчитайте, пожалуйста.
- Я вам верю, - ответил я, приветливо улыбнувшись и, чтобы не заканчивать разговор, добавил, - У вас тоже хорошая работа. Каждый день новые люди...
- Если это можно назвать хорошим, - протянула она мечтательно. - Но, извините, мне нужно работать.
- Конечно, - ответил я и немного отложил дальнейшую беседу, которую не преминул возобновить позднее.
Девушку звали Марина. Красивое имя. Не могу точно передать, что я ей нагнал, но она оставила мне свой телефон.
***
Дома
Дверь открыла сестра Оля.
Признаться, она была несколько удивлена моим визитом, но не слишком.
Во всяком случае, можно было сказать, что я в этом мире был я.
- Ты решил сначала зайти к нам? - спросила Оля. - А ведь Лора наверно тоже заждалась.
Лора... Подружка сестры. Моя тайная любовь. Но мог ли я на что-то рассчитывать, когда вокруг было столько конкурентов. Да еще каких! Да, в этом мире я явно был более удачлив.
Но, интересно, где я теперь живу?
- Клгвый прикид, - между тем продолжала Оля, наконец осмотрев меня с ног до головы. Но сам-то ты похудел.
Хотя седых волос, кажется, поубавилось. Признайся, ты не покрасился?
- За кого ты меня держишь?! - возмутился я.
- Да ладно, - отозвалась она и тут же спросила, - кстати, как все прошло?
Это уже явно относилось к моей поездке в этом мире, о которой я, естественно, не имел никакого представления, и потому ответил уклончиво, но вместе с тем точно:
- Как всегда.
Я еще не знал, зачем я ездил в Москву в этом мире. Но в любом случае, все должно было быть, как всегда.
- Вопросов много задавали? - продолжала спрашивать она.
Я неопределенно помахал рукой.
В дверях зашумел ключ, и на пороге появился отец.
Те, кому приходилось подолгу не видеть родителей, знают, что при долгожданной встрече мы всегда с горечью застаем родителей постаревшими. И это не потому, что за эти месяцы с ними случилось что-то катастрофическое. Просто образ, запечатленный еще с детства, за время разлуки полностью вытесняет из памяти их настоящий вид, который для свежего взгляда выглядит пугающе состарившимся.
Сейчас я отсутствовал каких-то две недели, срок явно недостаточный для действия описанного выше эффекта.
И результат был прямо противоположным. Отец определенно помолодел.
Видимо, жизнь в этом мире была не столь печальна.
Его глаза светились жизнью и счастьем.
Впрочем, его можно было понять. Как-никак, сын вернулся.
- Поздравляю нового доктора!
Вот, значит оно что! В этом мире я ехал на прохождение второй и заключительной ступени научного роста! И это в 29 лет! Не хило! Хотя, с другой стороны, оценивая себя объективно (если это вообще можно сделать), я решил, что так оно и должно было быть.
Между тем я осмотрел квартиру.
Интересно, в какую сторону она изменилась? Телевизор был старый, но все же цветной. Примерно такой же "Рекорд" мы с отцом купили лет десять назад, когда все неожиданно стало по талонам, но нам в кои веки повезло. На телевизоре лежало нечто, очень напоминающее ВМ12 , но с надписью ВМ24. Компьютера не было. Зато вот портрет Сталина был новым. Всегда мечтал подарить отцу такой!
