Рустам Абидов - Хаджар ул-асвад
— Может, приняли за обычный метеорит, — высказал я первую пришедшую в голову мысль.
— Нет! Это невозможно! — Рузей говорил уверенно. — На поверхности ядра есть ясный знак, чтобы его разбили… Имеем точные сведения: метеорит попал на Землю, Но почему-то до сих пор земные ученые все еще сомневаются, есть ли другая жизнь во Вселенной.
— Может, он не найден, — я представил себе бескрайние ледяные поля Антарктиды или непроходимые джунгли Южной Америки. — А может, он упал в море?
Тут же на стене каюты проступила карта Земли.
— Метеорит упал на сушу, — уверенно проговорил Рузей и нажал какую-то кнопку. Стрелка, появившаяся на карте, упиралась в Аравийский полуостров.
— Вот сюда.
— А когда именно?
— Давно. Примерно, 1300 лет назад по вашему летосчислению. Мы с Кео участвовали в запуске и…
Я рассмеялся.
— Думаете, земляне такие простаки? Сколько же вы живете?.
— Действительно, — Кео улыбнулся, — ты еще почти ничего не знаешь о нас. На нашей планете жизнь появилась намного раньше, чем на Земле, и мы далеко вас опередили во всем. Жизнь человека у нас очень длинна, по сравнению с вами, можно сказать, что мы живем вечно. Особенно те, кто постоянно находится в дальних полетах, как мы с Кео.
«Теория относительности, Эйнштейн», — подумал я.
— И время протекает по-другому, — продолжил Кео. — Например, тебя доставили только что, а в Ташкенте уже рассветает… Что за польза от того, что ты интересуешься Космосом, раз ты не знаешь, что случилось с тем метеоритом! — Кео смотрел с упреком.
— Подумай хорошенько: ничего не произошло тогда в том месте? — решил помочь Рузей.
Ну и странные же события происходят! Я старался думать, хотя голова гудела от волнений. Сейчас конец XX века, и если отнять 1300 лет, то выходит VII век. Что же было в Арабистане в VII веке? Ну, конечно…
— Эврика! — закричал я. — Мухаммед! Меккаи Мукаррама! Хаджар ул-асвад!
— Что-что? О чем ты говоришь? — одновременно спросили Рузей и Кео.
— Примерно в начале седьмого века именно здесь появилась новая религия, названная исламом… — начал я не сразу, растерявшись от своего же неожиданного открытия. И стал рассказывать, стараясь получше вспомнить учебник истории. — …В общем, в городе Меккаи Мукаррама, то есть в священной Мекке, имеется священный для всего исламского мира камень, который принес, как гласит легенда, ангел Джабраил с седьмого неба — от самого бога. Арабы называют его Хаджар ул-асвадом — Черным камнем. И любой мусульманин, если совершит паломничество в Мекку и поцелует этот священный камень, становится «хаджи» — «священным человеком». Я уверен: этот Хаджар ул-асвад и есть ваш посол-метеорит…
Говорю и ясно вижу, что пришельцы совершенно не понимают меня.
— Почему прозрачные не доложили? Зачем его так тщательно хранят? Они исследуют его, что ли? Тогда почему не оглашены наши данные?..
— Нет, не исследуют… Камень хранится как божественный дар, как религиозная реликвия, как самая что ни на есть священная вещь для всех мусульман мира… Религиозные люди до сих пор — даже в конце XX века, в начале космической эры, совершают паломничество в Мекку, чтобы поцеловать этот камень…
— Ну и ну?! — Пришельцы от удивления даже рот раскрыли. — Почему же целуют его? Открывать его надо, открывать! Изучают же каждый упавший на Землю метеорит?!
Я не знал, что им ответить.
— Разве ваша цивилизация никогда не знала религии и богов? — спросил я наконец. Они переглянулись.
— Кажется, что-то когда-то было, — ответил Рузей. — Но так давно, что мы почти не знаем…
— А у нас они все еще существуют. И никто в мире, кроме мусульман, не имеет права подойти к камню. До недавнего времени ученые даже не имели его фотографии, а минералогическое и химическое строение его до сих пор не изучено. Это не разрешается.
— Уму непостижимо! — воскликнул Рузей. — Подумай только, Кео, целых 1300 лет они целуют твой метеорит! Вместо того, чтобы извлечь из него бесценные сведения… Какое невежество!
— Ну, тут я с вами не совсем согласен, — не мог не возразить я, но тут же меня прошиб холодный пот: что если пришельцы вдруг заинтересуются смыслом моего имени? Ведь «Фахретдин» означает «гордость веры»! Впрочем, религия и вера не вполне одно и то же… Во всяком случае, я считаю, что научный спор должен быть прежде всего объективным, не так ли?
— Вы не совсем правы. Разве у вас не известно, что такое диалектика исторического развития? Народы Востока, те же арабы, которые завоевывали мир, в то же время распространяли по всему миру культуру и науку! Качали колыбель науки, великой эпохи Возрождения, если хотите знать! Это они стали переводить древние вавилонские, египетские, греческие, индийские книги по астрономии, привлекли к исследованиям нашего великого математика и астронома Хорезми и других. Именно так открыли, между прочим, и вашу звезду! Название вашего солнца не Альтаир, а в действительности, по-арабски — Аль-Тахир!
— Ну, ладно, ладно, ты не возмущайся, — Кео пытался меня успокоить. Нам досадно только то, что роль святыни выпала на долю не одного из бесчисленных естественных метеоритов, а именно на наш, искусственный…
— Это абсолютно случайно получилось! — Я все еще остро переживал и пытался оправдать землян. — Действительно, любое небесное тело, упавшее на Землю, изучается с большим интересом. Это чистая правда! Но были и такие, судьба которых схожа с Хаджар ул-асвадом. Например, один метеорит, упавший когда-то на территорию Германии, тамошнее духовенство тоже объявило посланцем бога! Его установили в церкви и даже приковали цепями к стене, чтобы обратно не улетел в небо!
Пришельцы опять захохотали.
Только я, открывший теперь тайну Хаджар ул-асвада, стоял, не зная что делать.
Эх, мои далекие великие прадеды! Как же это вы так — открыли далекие звезды и в то же время были такими наивными? Даже сам великий Улугбек, изучивший более тысячи звезд, в конце жизни отправился, хотя и принужденно, в паломничество, чтобы поцеловать Хаджар ул-асвад!..
По-моему, здесь виновны предрассудки, суеверия. Ибо Хорезми и Беруни, Ибн Сина и Хайям, Али Кушчи, Улугбек были не только великими учеными своего времени, но и сыновьями своей эпохи! Они целовали Коран, но с не меньшим, если не большим усердием открывали целину во Вселенной, расшатывая сами основы того же Корана.
Драма и величие этих и многих других ученых в том, что, когда их сердца трепетали и преклонялись перед всевышним, разум гордо и стойко подвергал тщательной проверке Вселенную — его обиталище. Таких явлений в истории науки, восточной ли, европейской, сколько угодно…
