Юрий Никитин - Вечная профессия
— Да так, удалось, — ответил Анатолий сдержанно.
Вопрос был риторический. Все знают, как это делается. Каждый нарастил бы себе такую "добавочную мощь", если бы это не требовало усилий и времени.
— А ты знаешь, что он придумал? — пискнула Еленка. — По всем правилам высчитал, сколько ему нужно калорий, и теперь мясо заменил соей, блинчики со сметаной — салатом, а вместо пирожного пьет молоко. Как будто это еда для взрослого мужчины!
Последнюю фразу она произнесла, явно подражая матери. Даже руками всплеснула.
Вадим счастливо засмеялся, обнял сестру.
— Рад всех вас видеть, дорогие мои!
Отдыхать с дороги Вадим отказался. Разве устанешь с такой дороги? И мужчины, перекурив на балконе, вернулись в общую комнату, где уже сидели мать, Еленка и Вера.
— Какие новости в столице? — поинтересовался отец.
— Какие новости, — засмеялся Вадим. — Москва живет предстоящим трансзвездным полетом! Альфа Центавра, планета Амир, там баснословные запасы полезных ископаемых… Вот что у каждого сейчас в голове. Потеснили полярников.
— Потеснили, — согласился отец.
Анатолий ревниво нахмурился.
— Какие-нибудь новые данные про Амир? — спросил отец.
— Откуда? — Вадим пожал плечами. — Вернутся оттуда — расскажут. А пока собираются оставить на Амире на год исследовательскую группу. Планета сказочно богата энергией, которая заключена в каком-то неизвестном у нас элементе. Но там даже на экваторе температура такая, как у нас за стенами города. Представляете? Впрочем, довольно о дальних мирах. Как вы здесь живете? Чем заняты? Каковы планы? Расскажите все-все! Целый год не видел вас. Жаль, что отпуск дают не каждый месяц!
— У нас все в порядке, — сказал отец медленно. — Правда, вот Толя чудит… Ты бы повлиял как старший брат. Раньше он тебя слушался больше, чем нас с матерью…
Вадим оглянулся на брата, который, все так же насупившись, подпирал стену.
— Чудит? Это хорошо. Иначе и жить скучно!
— Чудачества чудачествам рознь, — сказал отец рассудительно. — Вот ты уже докторскую защитил, ряд первоклассных работ имеешь, и все без фокусов. А он и сейчас готов бросить все, чтобы ловить за хвосты белых медведей.
— Но ведь и он защитил кандидатскую, — сказал Вадим весело. — Причем великолепно защитил!
Но никто не создает себе искусственные трудности!
— Умный в гору не пойдет!
— Да, если там нет ничего интересного. А твой братец готов до изнеможения ползать голым по снегу только затем, чтобы переплюнуть тюленей!..
— Это уж, конечно, зря, — признал Вадим.
— Вот-вот, — сказал отец горячо, — и зачем человеку лезть в прорубь?
— Незачем, — согласился Вадим. — Время мускулов прошло.
— Мир делится на физиков и лириков, — снова сказал Вадим. — Физики — это бледные юноши возле кибернетических установок, а лирики — это бледные юноши с лирами под мышкой. А кто ты, братец?
— Ни то, ни другое, — ответил Анатолий. — Я полярник. Вымирающий классический тип, как говорит батя.
Вадим и отец захохотали.
— Толя, — сказал Вадим, — помнишь, ты насмехался над туристами выходного дня? Тянут на себе за город уйму вещей, словно собрались на необитаемый остров! Ты говорил, что, если геолог берет такой рюкзак и отправляется в глубь тайги, — это одно дело, а когда такой вот герой снаряжается на воскресенье за город — это обезьянничание. Пойми, ты сейчас в такой же ситуации.
Он поднялся, предложил руку Вере. Оба вышли на балкон. Мать позвала Елену на кухню мыть посуду. Анатолий с отцом остались одни. Отец заговорил вполголоса:
— Я хочу, чтобы ты не терял правильное направление. Ту энергию, что ты истратил недавно на бесцельный спортивный переход, мог бы израсходовать, например, на уточнение залежей бериллия.
— Уточнение! — отозвался Анатолий желчно. — Какое уточнение, если там уже строят рудник? Нет, отец, Арктика уже обжита. Как и Антарктика…
— Ты словно бы недоволен!
— Большие города с искусственным климатом, южные сады, люди в летней одежде…
— Некуда приложить силушку?
— Некуда.
— Потому что ты активизируешь мышцы, а не мозг. Стране нужен новый тип полярника.
— Это будут уже не полярники, — упрямо возразил Анатолий.
Отец раздраженно встал и заходил взад-вперед. Анатолий отошел к дивану, осторожно опустился на мягкое сиденье.
— О чем ты думаешь? — спросил отец, останавливаясь напротив. Он возвышался перед сыном, могучий и кряжистый, словно столетний дуб. Несмотря на возраст, держался бодро, мускулы оставались железными, а складки у рта ничуть не стали мягче. И речь его звучала все более убедительно. — Пойми, было другое время! Неужели я полз бы, обламывая ногти, если бы мог мчаться на вездеходе, проверяя данные, полученные со спутников? Да, бывало, тащил на себе все оборудование, вплоть до портативных метеорологических станций и маяков. Но тогда и нельзя было иначе! А сейчас смешно подвергать себя холоду и голоду, если девушка-оператор проделает все расчеты быстрее и чище, причем не вылезая из машины…
— Ты прав, — сказал Анатолий.
— Массовое освоение Арктики началось с того момента, как там были обнаружены богатейшие залежи ископаемых. Тогда и потребовались высоколобые энтузиасты с чугунными мускулами. А теперь, когда по уровню благоустройства "подколпачные" города во многом превосходят Москву, кому нужна закалка, выносливость, физическая сила? Есть — ладно, нет — тоже не беда. В наше время не мускулы главное. А если стоит дилемма, что развивать, — колебаться не стоит. Выше всего ценится интеллект.
— Ты прав, отец, — прошептал Анатолий. И вздрогнул, услышав на балконе приглушенный счастливый смех Веры.
Он повернулся, пошел в свою комнату. Несколько минут постоял перед окном, потом провел ладонью по лицу, словно стряхивал что-то. Взгляд его упал на штангу.
Пальцы привычно коснулись грифа. Р-раз! На грудь. Несколько раз вверх и за голову. Лежа с упора! Жим попеременно…
Он делал дыхательную гимнастику, когда за дверью послышался голос отца:
— Анатолий, тебе телеграмма…
Анатолий вышел, недоуменно посмотрел на всех. Почему-то Вера и Вадим тоже стояли здесь. Примчалась Еленка. И мать прибежала с кухни, позабыв оставить там тарелки.
— Телеграмма, — повторил отец.
Анатолий торопливо распечатал депешу. Пока он читал, все молчали, не шевелились, только напряженно смотрели ему в лицо.
— Вот так, отец, — сказал наконец Анатолий. — Быть нам, полярникам, вовеки… Никогда не умрет наша профессия. Даже в классическом виде. Словом, мне предлагают возглавить группу зимовщиков на Амире!..
