Анатолий Андреев - Все дороги
Сейчас это даже внешне была вполне нормальная установка, и не подумаешь, что самодельная. Модерновые автомобильные сиденья (установка задумывалась двухместной) были обнесены лёгкими ажурными поручнями и снабжены плавно выгибающимися плексигласовыми колпаками. Они словно всегда здесь были, хотя Игорь знал, что Круминьш притащил откуда-то старинные телефонные будки, с которых и снял колпаки. Игорь, а ещё более Зорин, выходили из себя, считая что работы идут слишком медленно, но Яниса Круминьша заставить сделать на скорую руку, или «на соп-плях», как он со вкусом по-русски это называл, было невозможно. Вообще он по-русски говорил хорошо, только слишком твёрдо выговаривал слова. Внешне он не очень соответствовал общепринятому представлению о прибалтах - жгучий брюнет, смуглой кожей он скорее напоминал южанина. Теперь, конечно же, Игорь доволен был, что они не сумели настоять на своём - так оно было гораздо лучше. Серьёзнее. Солиднее.
В группу хроноисследований Круминьша привёл именно он, Игорь. Зорин, руководитель группы, взял Яниса нехотя, что-то он имел против прибалтов, и мнение своё изменил лишь через полгода, когда убедился, что Янис не помышляет о возвращении в Латвию, принял Российское гражданство и вот-вот женится. Решающую роль всё же сыграло то, что Круминьш чутьём улавливал, что от него требуется - матрицу хроноуравнений зачастую сами авторы истолковать не могли. У Яниса, к тому же оказался врождённый инстинкт ко всякого рода технике. Даже старый осциллограф при нём не барахлил. Так что «установка направленного хронокластового пробоя» (машина времени, как иногда про себя называл её Игорь) была в такой же мере детищем Яниса, как и Игоря с Зориным. Янис сумел разобраться в расчётах Игоря, точно так же, как Игорь разобрался в зубодробительной теории единого времени, предложенной Зориным (и до сих пор, между прочим, официально не признанной). Игорь иногда думал, что втроём они составили неплохую команду, обрамлённую к тому же хорошо притёртым коллективом лаборантов, монтажников и математиков - то, что и называется «группой».
Эксперименты на мышах и на морских свинках продолжались все два года, вплоть до последнего времени. Поначалу отрабатывали методику, потом совершенствовали аппаратуру. Очень много времени у них отняла градуировка шкалы времени, причём Игорь до сих пор не был уверен, что шкала соответствует действительности, ведь работать пришлось на маленьких отрезках времени, не более нескольких дней. Свинка или хомячок ведь не могут сами управлять установкой и вернуться обратно, поэтому приходилось пересылать их лишь вблизи точки текущего времени.
Относительно перемещения в будущее всё оказалось достаточно просто (конечно, внешне): в момент включения установка исчезала, чтобы через положенное время, на какое было установлена шкала, возникнуть вновь на том же самом месте.
Гораздо запутаннее выглядело, когда пробой направлялся в прошлое: ни с того, ни с сего на столе (поначалу установка была настольной) рядом с обесточенной аппаратурой вдруг появлялась точно такая же, иногда с «пассажиром». Проходило какое-то время, и установка исчезала, одновременно с мышонком или там хомячком, причём исчезала, конечно же не сама, а когда её отправляли в прошлое. Причём не имело значения, где они находились, однажды Игорь взял мышонка на дачу и как раз подкармливал его залежавшимся сыром, когда тот с резким щелчком, похожим на выстрел, испарился. А перед этим всё существовало в двух экземплярах: и мышата, и оборудование. Вот только мышат друг с другом свести вместе никак нельзя было, они панически боялись друг друга. С другими мышами общались сколько угодно, а со своими двойниками - отказывались.
Конечно же, отправляли не «дубликат» установки с «дубликатом» мышонка, а оригинал. Двойник исчезал сам по себе в момент запуска.
Здесь возникало множество интересных проблем, как чисто технических или теоретических, так и общефилософского плана. На семинарах, затягивающихся допоздна, практически всё сводилось к попыткам интерпретации полученных результатов так, чтобы они не противоречили теории. Взять, например, проблему градуировки временной шкалы. Шкалу «в будущее» градуировать было несложно... установил интервал, запустил установку и засекай время, чтобы потом сравнить показания и, по необходимости, внести поправку. А вот относительно шкалы «в прошлое» дело обстояло значительно сложнее. Начать с того, что шкала была электронной, а не просто риски на рукоятке или там что подобное. Конечно, от возмущения полей в момент пробоя времени показания шкалы стирались, так что в момент «возникновения» по всем шкалам стояли нули. Градуировка в этом случае выглядела «наоборот», то есть вначале появлялся результат в виде «дубликата», засекалось время, а потом уже приходилось отправлять установку в прошлое, естественно, устанавливая по шкале зафиксированный отрезок времени.
Вот тут-то сложности и начинались! Существуют ли парадоксы времени? О классическом парадоксе (изобретатель отправляется в прошлое и убивает там своего дедушку, или, для верности, бабушку) речи пока не шло. Гораздо интереснее были маленькие, локальные парадоксики, вернее их наличие или отсутствие. Что характерно, два года почти непрерывных экспериментов так и не дали возможности сделать однозначный вывод, существуют эти парадоксы или нет!
Что, если между «возникновением» дубликата установки и её обратным запуском пройдёт один интервал времени, а на шкале перед запуском установить другой? Что, если вообще не делать обратный запуск, то есть дубликат появился, а обратно его не запускать? Ни на один из этих вопросов удовлетворительного ответа так и не было получено.
Иногда одновременно собиралось до трёх-четырёх дубликатов, и их приходилось потом рассылать обратно, чтобы они появились в нужное время, причём как-то оно так уж получалось, что в кажущемся хаосе для всех случаев время установленное и время фактического броска во времени совпадало. Игорь специально проверял по журналу. Он вспомнил случай, когда дубликат существовал уже полгода, а все запуски за это время ограничивались несколькими днями, так что Зорин нехотя согласился с утверждением что «парадокс есть», вот он - дубликат, который никто не запускал! А спустя ещё три месяца механик, отлаживавший какие-то приборы, осуществил запуск мало не на год - чтобы не мешать учёным, которые всё время туда-сюда на несколько дней отправляют то приборы, то мышей. Так что и этот парадокс лопнул, и остался один лишь достоверный случай, когда пробой осуществляли на большой срок, больше двух лет, и установка вообще исчезла. Но тут сам Зорин вспомнил, что помещение это в то время принадлежало лаборатории Алексеева, а у того могло затеряться что угодно, и никто даже не почесался бы, что за чудо тут появилось невесть откуда.
