Максим Бондарчук - Фируз (СИ)
— Место приземления скорректировано, Воевода. Два километра севернее.
— Неужели ближе невозможно?
— Никак нет. Мы попали в самый эпицентр бури. Не сверни я в сторону, мы могли вообще не приземлиться. Веду машину на посадку.
Пилот замолчал, и спасательный модуль лег на новый курс. Его движения стали плавными. Не было надрывистости и скачков как при ударах о борт, не было крена, готового перевернуть летательный аппарат. Все стало как обычно.
По телу разлилась приятная волна расслабленности.
Теперь можно немного отдохнуть.
Не скажу, что страх полностью овладел мной, но отголоски его прикосновения все еще витали у меня внутри. В таких ситуациях очень сложно вести себя нормально, контролировать свое поведение и не давать панике взять верх над разумом. Ведь желание остаться живым было заложено в нас еще до нашего рождения, своего рода особенность таких как мы, и не ощущать его было равносильно умереть еще при жизни.
Наконец машина выровняла угол снижения. Двигатели приняли вертикальное положение и начали снижать выходную мощность.
— Все ребятки, еще пара минут и можно будет своими ногами ощутить, ради чего мы тут рискуем своими жизнями.
Загорелся красный сигнал. Мигнув своим блекло-алым светом, он известил о приближении твердой поверхности.
Сейчас должно встряхнуть.
Я смотрел в бронированное стекло спасательного модуля. Здесь, почти у самой поверхности, вид был совершенно другим. Не таким, каким его можно было наблюдать свысока, когда плотная стена пыли и песка, подымаемого мощными ветрами с поверхности этой планеты, загораживала весь обзор и не давала увидеть происходящее в полной мере.
Синяя, почти «топазовая» поверхность полностью покрывала всю планету до самого горизонта. Здесь не было бурь, они зарождались намного выше, лишь изредка залетевший поток ветра вздымал голубую пыль, подбрасывая, а потом отпуская, создавая вокруг нечто подобное звездопаду. Воздух буквально блестел от всего этого, искрясь и переливаясь различными красками, он будто был наполнен живыми существами, собравшимися в одном месте для этого торжества.
Стыковка оказалась на удивление мягкой. Металлические лапы, выпущенные из-под брюха, уперлись своим когтистым основанием в блестящую поверхность. Дрожь пробежалась по корпусу.
— Состояние машины в норме…Двигатели в норме… герметичность корпуса, — пилот на секунду замолчал, — в норме, хотя нам здорово досталось.
Солдаты начали подниматься со своих мест. Стряхивая с себя налетевший слой железной пыли, что оседал в подобных модулях с течением времени, каждый из них подался прямо к выходу, не дожидаясь остальных.
Я подошел к пилоту.
— Связь работает?
— Конечно, я уже доложил на флагман о нашем прибытии, правда, пришлось умолчать о смене курса, но это детали, сам знаешь.
Старик провел рукой по панели и нажал несколько маленьких кнопок. Экран загорелся и перед глазами возникла карта местности.
— Это предварительные результаты. Топографы прислали только что. Их зонды находятся далеко отсюда, но уже спели сделать первые снимки. Сможешь ориентироваться по ним первое время, пока не сформируют лучше.
— Точность? Погрешность?
— Все в допустимых пределах. Сто метров вправо-влево для такой планеты это просто снайперское мастерство. Тем более здесь. Глянь — он указал рукой в лобовое стекло, откуда открывался вид на прилегающую местность. — почти равнина. Ни скал, ни кратеров, кое-где прокидались естественные возвышенности, идеально.
Старик еще раз окинул скрытым взглядом планету и занялся своими делами.
Я не стал больше занимать его. После такого приземления мне хотелось лишь одного — поскорее выполнить свою работу и вернуться обратно на флагман. Благо планета на этот раз благоволила всему этому и не предвещала никаких передряг.
— Ах, меня опять трясет.
— До сих пор не привык к резким приземлениям, Джей?
— Это врожденное свойство моего организма, Сейн. Я как змея, мне надо ползать по земле, а не летать над ней. — он потянул голову назад и начал трясти ею из стороны в сторону, пытаясь отогнать появившееся головокружение.
Двигатели заглохли. Выпустив наружу последний сгусток энергии, металлические сопла приняли вертикальное положение и окончательно остыли.
— Температура снаружи как в криогенной камере, парни. Если стоять на месте, можно превратиться в огромный кусок льда.
Пилот выглянул из своей кабины и, взмахнув рукой, дал понять, что сейчас откроет наружную дверь. Заработала сирена.
— Что ты думаешь по этому повод, Воевода?
Я взглянул на смотревшего в мою сторону бойца.
— Не думаю, что там кто-то остался в живых. Падение с такой высоты — это гарантированная смерть. Вряд ли мы найдем там кого-то живого.
Дверь начала раскрываться. Как пасть огромного животного, что готовился проглотить свою жертву, металлический трап открывал вид на прилегающую местность и всю планету.
Ледяной воздух ударил в ту же секунду. Датчики зафиксировали резкое снижение температуры и давления. Часть металлических деталей и механизмов покрылась инеем. Однако все было в пределах нормы и понадобилось всего минута, чтобы каждый из бойцов смог приспособиться к новым условиям.
Мы увидели ее. Вблизи. То, что с высоты казалось просто миражом, сейчас стояло прямо у нас перед глазами. Ее поверхность блестела под лучами огромного солнца. Светясь и переливаясь, она резала глаза, играла цветами различных диапазонов и мастей. Планета бурлила красками. И во главе всего стоял синий. Небесно-голубой, он главенствовал над всеми остальными, как бы давая им возможность показать себя, но при этом не претендовать на место победителя.
Я был потрясен. Скрытая безжалостными бурями с неба, здесь, на земле, планета была прекрасной. И пусть до самого горизонта здесь нельзя было увидеть ни одной впадины или кратера, оставаясь нетронутой, она производила больше впечатления, чем все, что доводилось мне видеть ранее.
Что-то хрустнуло под ногами. Сделав всего несколько шагов, я почувствовал, как под уплотненной подошвой начала трескаться поверхность. Будто огромный кусок тончайшего стекла, по всей площади, куда ступала нога бойца, начали появляться трещины, паутиной разбегавшейся во все стороны.
Группа остановилась.
— Что это? Мы точно не провалимся под землю. Да и земля ли это?
Сейн вышел вперед и осторожно вступил на синеющую гладь, что простиралась далеко вперед и визуально не имела конца. Треск возобновился с большей силой, и солдат отошел на прежнее место.
