Боб Шоу - Дворец вечности
Энтузиазм Тевернера возрастал. Он был на краю понимания чего-то важного, но, затем, поскольку эмоции были продуктом его индивидуальности, неясный контакт потерялся в ускоряющемся желании соскользнуть в нормальное состояние. Был момент разочарования, но и это исчезло в чем-то меньшем, чем память. Он снова закурил трубку, стараясь привыкнуть к изменившемуся окружению.
В сообщениях Военного бюро говорилось, что через две недели Звезда Нильсона станет в миллион раз ярче, но все-таки будет в десять тысяч раз менее яркой, чем солнце Мнемозины. "Эффект лунного света на Земле", подумал Тевернер. Пугала только внезапность вспышки и осведомленность Тевернера о страшной цели, стоящей за этой внезапностью.
Звук приближающейся машины вывел Тевернера из задумчивости. Прислушавшись, он узнал мягкое подвывание личной машины Лиссы Гренобль еще до того, как увидел фары, протягивающие топазовые пальцы сквозь деревья.
Сердце его билось ровно и спокойно. Он стоял неподвижно до тех пор, пока машина не подъехала почти вплотную к дому, и только тогда осознал, что старается показаться ей таким, каким она больше всего восхищалась бы: солидным, независимым, физически сильным. "Нет дурака глупее старого дурака", — подумал он, отталкиваясь от стены.
Он взялся за ручку пассажирской дверцы и выровнял машину, когда она села на грунт. Лисса вышла через дальнюю дверцу. Как всегда, вид ее чуть излишнее полного тела и чуть излишне толстых губ вызвали извержение вулкана, находящегося в области поясницы Тевернера, и огонь поднялся прямо к его глазам.
— Машина стучит хорошо, — заметил он, чтобы сказать хоть что-то.
Лисса Гренобль была дочерью Говарда Гренобля, Планетного Администратора, но Тевернер встретился с ней так же, как обычно встречался с жителями Мнемозины: после ее просьбы отремонтировать машину. На планете не было металла, и ни один баттерфляй-корабль не мог пройти через пояс лунных фрагментов и привезти груз с Земли или из промышленных центров других планет. Так что даже первые семьи на Мнемозине, при всем их богатстве, предпочитали платить за неоднократный ремонт старых машин, чем идти на фантастические расходы ради новой, привезенной баттерфляем на орбитальную станцию, а оттуда реактивным почтовым кораблем на Мнемозину.
— Конечно, хорошо, — ответила Лисса. — Ведь вы сделали ее лучше новой, не так ли?
— Вы читали рекламу? — Тевернер был польщен, хотя старался не показать этого.
Лисса обошла машину, взяла Тевернера за руку и наклонилась к нему. Он поцеловал ее, упиваясь ее невероятной реальностью, как умирающий от жажды хватает первый глоток воды. Ее язык был более горячим, чем полагалось бы.
— Эй! — Тевернер оторвался от нее. — Вы сегодня рано начали.
— Что это значит, Мак? — спросила Лисса, очаровательно надувая губы.
— Спаркс. Вы пили спаркс.
— Не валяйте дурака. Разве от меня пахнет спарксом?
Тевернер недоверчиво фыркнул и откинул голову назад, когда Лисса шутя укусила его за кончик носа. Летучий аромат летних лугов — запах спаркса отсутствовал, но Тевернер все-таки не верил. Сам он никогда не пил Грезовый ликер, предпочитая виски — еще одно напоминание, что Лиссе было девятнадцать, а ему ровно на тридцать лет больше. Правда, теперь возраст человека был мало заметен, так что между ними физический барьер не стоял, но Тевернер считал, что таким барьером были годы.
— Пошли в дом, — сказал он, — от этого ужасного света.
— Ужасного? А мне он кажется романтичным.
Тевернер нахмурился. Лисса преувеличивала.
— Романтичный! А вы знаете, что он означает? — Он взглянул на яркую точку света — теперь уже заметно рельефный объект, каким стала Звезда Нильсона.
— Ну, конечно, знаю. Это означает, что открылась новая скоростная коммерческая линия на Мнемозину.
— Нет. — Тевернер почувствовал, что напряженность снова охватила его. — Этим путем идет война.
— Чудак вы! — Лисса взяла его под руку, и они пошли в дом. Тевернер хотел включить свет, но она удержала его руку и снова прижалась к нему. Он инстинктивно сделал то же, но никогда не расслабляющаяся часть его мозга метнула смутную мысль. "Это, — подумал он, — самая неуклюжая попытка обольщения, какую он когда-либо видел".
Почувствовав что-то вроде обмана, Тевернер абстрагировался, чтобы пересмотреть свои отношения с Мелиссой Гренобль, начиная с их встречи три месяца назад и до настоящего времени. Хотя увлечение было мгновенным и взаимным, близкие отношения были бы нежелательны в основном из-за разницы их положения в строго регламентированной социальной структуре Мнемозины. Должность Говарда Гренобля была, вероятно, наименее политической в Федерации из-за многочисленных особенностей планеты, но тем не менее у него был ранг Администратора и его дочь не могла спутаться с…
— Подумайте, Мак, — прошептала Лисса, — целых десять дней на южном берегу. Только мы вдвоем.
Тевернер постарался сосредоточиться на ее словах.
— Ваш отец будет в восторге.
— Он не узнает. В это же самое время на юг едет экспедиция художников. Я сказала отцу, что поеду. Эту экскурсию организует Крис Шелби, и вы знаете, что он сама скромность…
— Вы хотите сказать, что его можно купить, как жевательную резинку?
— Причем тут резинка?
В голосе Лиссы слышалось слабое нетерпение.
— Зачем вы это делаете? — спросил он нарочито флегматично, чтобы разозлить ее. — Почему сейчас?
Она поколебалась, затем сказала прозаично, наполнив его странным беспокойством:
— Я хочу вас, Мак. Я хочу вас, сколько я могу ждать?
Неужели это так трудно понять?
Стоя с ней в темноте, грудь к груди, Тевернер почувствовал, что его отчужденность крушится. "Почему бы и нет? — пронзила его мысль. — Почему нет?"
Почувствовав капитуляцию, Лисса обняла его за шею и вздохнула, когда он наклонил к ней лицо. На секунду он замер, потом резко оттолкнул ее, полный внезапно нахлынувшей злобы.
Только потому, что они были в полной темноте, он увидел между ее открытых губ крутящиеся золотые искорки.
— Вы не позволили мне включить свет, — начал он через несколько минут, когда они ехали к Центру по гладкой лесной дороге.
— Мак, скажите мне, в чем дело?
— Запах спаркса можно убить довольно легко, а люминесценцию — труднее.
— Я…
— Как насчет этого, Лисса?
— Я вам уже сказала.
— Да, конечно. Наши прекрасные отношения. Но сначала вы накачались спарксом.
— Не все ли равно, что я пила?
— Лисса, — сказал он нетерпеливо, — если мы не можем быть честными друг с другом, давайте не будем говорить вообще.
![Веркор - Люди или животные? [Естественные животные]](/uploads/posts/books/117740/117740.jpg)
