Евгения Белякова - Принцесса Зефа
– На кухню, – рыкнул он и пошел по коридору, стуча по бедру подобием короткого хлыста.
Оружия у меня не было. Шансов выжить – тоже. Невежливые цепкие руки потянули меня по тому же коридору. Мелькали красноватые лампы и какие-то хвойные ветки, вставленные в каменные ниши. Круглые люки бесшумно отворялись и снова затягивались. По внутренней связи передавали что-то веселое и бравурное. Переводчик в изумлении молчал, а мне было не до местного фольклора.
– Земля вам за все заплатит, – пообещал я. – Точнее, вы за все заплатите Земле.
Мысли у меня путались.
Провожатые, услышав о Земле, вдруг разжали руки, и я шлепнулся на холодный пластиковый пол.
Капитан повернулся, вцепился в свой хлыст острыми длинными зубами и задумчиво обошел меня кругом.
Нехороший у него был взгляд – немигающий, непроницаемый.
– Убежал от Земли? – спросил он неожиданно-ровным гортанным голосом.
– Можно сказать и так, – пробормотал я, поднимаясь.
На плечо мне легла тяжелая дружественная лапа.
– Хорошо! – одобрил капитан и представился: – Зеф.
– Андрей, – сказал я, еще не понимая, что же тут хорошего.
– На кухню! – сказал Зеф.
Я все-таки попал на кухню, но в ином качестве, нежели предполагалось изначально.
Меня усадили за стол, сунули под нос глубокую миску. В густом соусе плавали куски мяса. Я обнаружил и прибор – похожий на рыболовный крюк на длинной ручке. Позже, правда, выяснилось, что есть полагается руками, а крюком следует ловить бегающего между столов стюарда.
Но тогда я еще не знал этих тонкостей, поэтому подцеплял мясо крюком, жевал ароматные куски и слушал разговоры. За столом собралась элита корабля. Капитан Зеф, громадой высившийся над своей тарелкой, первый офицер Рем, обладатель шикарной прически, смахивающей на хвост енота – за этим хвостом от тщательно следил, расчесывал и красил в бело-черную полосочку, и боевой офицер Троп, настолько молчаливый, что я сначала принял его за немого. Позже выяснилось, что боевой офицер относится к жрецам какого-то мрачного божества, которому болтовня вставала поперек глотки.
Еще Троп отличался удивительной прозорливостью и тоже сваливал ее на милость божества. Уникальный парень, но обо всем этом после.
Я жевал мясо и слушал разговоры, поглядывая на экран переводчика. Речь шла о землянах.
Зеф расправлял чудовищной ширины плечи, мотал головой и рокочущим низким голосом вел речи, направленные на развлечение присутствующих. Земляне, говорил он. Земляне! Это те монстры, жутчайшее порождение Вселенной! Те самые, которые уничтожают расу за расой, не зная пощады и кодекса чести. Те самые, которые в младенчестве перегрызают глотку своей матери и год питаются ее мясом. Те самые, у которых самки после спаривания отрывают партнеру ноги и засовывают их себе в утробу на пропитание эмбриону. Те самые, которые трут врагов на ржавой крупноячеистой терке. А взбитыми в блендере бабушками покрывают торт на свой пятый день рождения.
– Попадись они мне, – рокотал Зеф, – я бы искрошил их кости и сварил бы в нашем котле еще одну порцию разумного мяса в соусе из разумного мозга!
Я отодвинул тарелку и попытался сделать отсутствующий вид. Мне нужно было в туалет. Я пожалел об уничтоженном санитарном отсеке.
Первый офицер Рем задумчиво чесал свой хвост обглоданной костью. Боевой офицер Троп молчал, изредка вылавливая крюком суетливого стюарда. Стюард бухал ему в тарелку новую порцию разумного мяса, и Троп погружался в процесс жевания.
Зеф закончил витиеватое ругательство, откинулся на высокую спинку кресла.
– Ты кто? – вдруг спросил он.
– Тераснатанец, – ляпнул я.
Записать бы не мешало. Забуду же.
– Это кто? – задал следующий вопрос Рем, распушая хвост вальяжным движением.
– Это такие люди, – смиренно сказал я.
Троп поднял на меня глаза, подумал и снова принялся жевать.
– А откуда? – Зеф почесал могучую шею крюком для ловли стюардов.
– С планеты Терсанатан. – Помирать, так с музыкой… – Мы мирно жили. Мы очень мирно жили, – я напрягал свой уставший разумный мозг, чтобы выдавить хоть что-то правдоподобное. Жили-то жили, делали там что? – Выращивали грибы, – нашелся я. – Я грибной фермер. Мелиоратор. На нас напали земляне… и я остался единственным выжившим.
– Ты женщина или мужчина? – спросил Рем.
Я глянул на переводчик. Язык, не имеющий категории пола. Понятно.
– Мужчина, – сознался я и сразу же понял, что сказал нечто невероятное.
Троп уронил в тарелку только что выловленный кусок мяса и замер, Рем отпустил свой многострадальный хвост, а Зеф поднялся и положил тяжеленную ладонь мне на голову. Меня пригнуло.
– Мужчина? – проникновенно спросил он.
Переводчик пискнул и вывел на экран: "под-мужчина". Наушник в такие тонкости перевода не вдавался.
Пробегающий мимо стюард в восхищении замер, а потом метнулся куда-то за перепончатый люк. Оттуда он торжественно выпер на подносике что-то в вазочке и поставил передо мной. На вид напоминало желе. Я потрогал пальцем – дрожало.
– Ешь, – великодушно сказал Зеф и уселся на прежнее место, наблюдая за мной с оттенком восхищения в желтых хищных глазах.
На вкус желе напоминало ананасовое.
Переводчик натужно задумался. Потом переварил информацию и выдал новую надпись: "женщина из мужчин". "Женский мужчина". "Мужчина из женщин для мужчин".
Я доел желе в мертвой тишине. На меня смотрели три пары внимательных глаз. Неизвестно, чем бы кончилось дело, но тут динамик внутренней связи откашлялся и проревел что-то вроде: "парус на горизонте!". Зеф встрепенулся.
– На мостик, – скомандовал он и поднялся. Стюард получил удар хлыстом по филейной части. Офицеры поднялись, грохая стульями.
– На мостик, Андрей, – повторил Зеф, видимо, на тот случай, если я чего-то недопонял.
Мостик смахивал на сказочный лес. Виденные мною прежде хвойные ветки здесь высились пушистыми метелками. Одуряюще пахло горькой смолой. Среди зарослей мигали огоньки панелей управления. Где-то за пнями сидели пилоты и дежурные офицеры. Может, и на пнях. Я так и не разглядел. На полу лежал мелкий рыженький песочек, с разбросанными по нему камнями, смахивающими на янтарь. Я выглянул из-за ближайшей метелки и сразу увидел на смотровом экране, выпуклом, словно линза, малиновый корабль дарайцев – тонкую пластинку.
Корабль был красивый, полупрозрачный, словно карамелька, светящийся изнутри. Дарайцы – известные эстеты. Пока я любовался кораблем, офицеры и капитан бегали между елками и отдавали непереводимые приказы. Смотровой экран мигнул и сменился размазанным жилистым следом сверхсветового выхлопа.
– Дарайцы последуют за нами, – изрек Троп.
