Дин Маклафлин - Ястреб среди воробьев
- Странный у тебя аэроплан, - сказал усатый солдат. У него был ужасный акцент. - Никогда таких не видел.
Фармен и не подозревал, что кто-то из них говорит по-английски.
- Мне надо позвонить, - сказал он, думая о том, как связаться с послом в Париже.
Они прошли мимо самолета, с которым возился техник. Стоя на деревянном ящике, он копался в двигателе.
Кино тут, что ли, снимают? Но где же тогда камеры?
Подрулил еще один биплан, такой же, как и остальные. Его двигатель трещал, как сенокосилка. Самолет катился, подпрыгивая на кочках. Выехав на асфальт, он остановился, а его пропеллер спазматически дернулся. Кстати, вращался не только пропеллер, но и двигатель. Что за идиот придумал подобную конструкцию?
Пилот вылез из кабины и спрыгнул на землю.
- Опять пулемет заело! - неистово заорал он и швырнул на землю молоток.
Из ангара вышло несколько человек, они несли деревянные ящики. Остановившись около самолета, они взобрались на ящики и принялись осматривать вооружение. Пилот снял шарф и бросил его в кабину. Повернувшись к механикам, он что-то сказал им по-французски. И пошел прочь.
- Мсье Блэйк! - окликнул его один из солдат. - Мсье Блэйк! Ваш земляк. - Француз, стоявший рядом с Фарменом, указал на нашивку с американским флагом.
Блэйк направился к нему, засовывая шлем с очками в карман шинели и протягивая руку для пожатия.
- Он учит меня английскому, - сказал высокий солдат, улыбаясь. Хороший, да?
Но Фармен не слышал. Все его внимание было приковано к американцу.
- Гарри Блэйк, - представился тот. - Боюсь, что некоторое время я буду вас плохо слышать. - Он кивнул в сторону самолета и поднес руки к ушам, показывая, что оглох. Летчик был молод - года двадцать два - но держался с уверенностью зрелого мужчины.
- Я летаю на этой штуковине. Называется "Ньюпор". Прибыл из Спрингфилда, штат Иллинойс. А вы?
Фармен вяло пожал протянутую руку. Он начинал понимать, что произошло. Нет, это невозможно! Бред чистейшей воды!
- Э, да ты неважно выглядишь, - сказал Блэйк, крепко схватив его за руку.
- Все нормально, - ответил Фармен, далеко не уверенный в этом.
- Пошли, - сказал Блэйк. Он повел Фармена между двумя ангарами. - У нас есть как раз то, что тебе сейчас необходимо.
Солдаты плелись за ними.
- Мсье Блэйк, этот человек только что прибыл. И пока никому не доложился...
Блэйк только отмахнулся.
- Я тоже. Потом доложим. Разве не видите: он надышался касторкой!
Солдаты, потоптавшись в нерешительности, оставили их. Блэйк повел Фармена вперед. Под ногами Блэйка хлюпала грязь.
За ангарами дорожка раздваивалась. Одна вела к туалету, дверь которого раскачивалась на ветру. Вторая - к приземистому строению, притулившемуся к задней стенке ангара. Трудно было сказать, по какой дорожке ступали чаще. Блэйк остановился на распутье.
- Выдержишь?
- Все в порядке, - неуверенно сказал Фармен. Он уже успел сделать несколько глубоких вдохов и потереть глаза кулаками - но этого оказалось недостаточно, чтобы перепрыгнуть через семьдесят лет. В детстве он читал книги о воздушных битвах двух мировых войн, увлекался Азимовым и Хайнлайном. Если бы не книги, он бы совершенно растерялся. Это было как удар в солнечное сплетение.
- Ладно, как-нибудь выкарабкаюсь, - пробормотал он.
- Думаешь? Дышать касторкой по несколько часов в день - занятие не из приятных. Право, не стоит бодриться.
Фармен вспомнил шутки о касторовом масле, но только теперь понял, что имелось в виду. Конечно, раньше масло использовали в самолетных двигателях. Должно быть, страшная гадость...
Блэйк распахнул дверь бара и с порога возгласил:
- Энри! Два двойных бренди!
Кругленький лысоватый француз мигом налил им два бокала какой-то темной жидкости. Блэйк взял по бокалу в каждую руку.
- Тебе сколько?
Жидкость выглядела сомнительно.
- Один, - сказал Фармен. - Для начала.
Блэйк подошел к угловому столику возле окна. Фармен взял свой бокал, уселся на стул и одним махом опрокинул в себя содержимое бокала. Ему обожгло горло.
- Что это, змеиный яд?
- Ежевичное бренди, - усмехнувшись, ответил Блэйк. - Единственное лекарство, которое у нас есть. Здорово помогает от касторки.
Фармен осторожно отодвинул свой бокал в сторону.
- На моем самолете касторка не применяется.
Блэйк тут же заинтересовался.
- Что-то новенькое? Я слышал, что эти парни испробовали все, что только можно.
- У меня совсем другой тип двигателя, - обреченно сказал Фармен.
- Давно летаешь? - спросил Блэйк.
- Двенадцать лет.
Блэйк как раз собирался допить свой бокал, но теперь поставил его на стол и посмотрел прямо в глаза Фармену. На его лице расплылась улыбка.
- Ладно. Шутку понял. Будешь летать с нами?
- Не знаю. Может быть, - ответил Фармен. Он чувствовал, как внутри его метался загнанный в ловушку человек: "Что со мной произошло? Что случилось?"
Задание было сложным, но сколько подобных заданий он выполнил за свою жизнь! По официальной версии, он совершал испытательный полет над северо-западным побережьем Африки. На самом деле он должен был следить за испытаниями французской ядерной баллистической ракеты.
Французы полагали, что испытания пройдут незамеченными. Ракета должна была взорваться в верхних слоях атмосферы, в радиационном поясе, стартовав с небольшой базы Регган в Сахаре. Идея состояла в том, что момент старта совпадал с началом протонового шторма с Солнца, и в этом случае ядерные частицы шторма смешаются с продуктами распада бомбы, так что стороннему наблюдателю оценить результаты испытаний будет невозможно.
Фармена не интересовало, зачем Пентагону потребовалось совать свой нос в военные секреты Франции, которая оставалась союзницей США, несмотря на трения между Парижем и Вашингтоном. Фармен не любил задавать лишние вопросы: его дело - управлять самолетом.
Но запуск ядерной ракеты в атмосферу за завесой протонового шторма это он мог понять. И когда огненный шар мощностью в несколько мегатонн, взорвавшись в сотне миль, вдруг оказался совсем рядом, вспыхнув ярче солнца, - это он тоже мог понять. И когда он летел со скоростью в 2 числа М, наблюдая за приборами и держа палец на кнопке запуска ракет "Ланс", - это он тоже мог понять. Это была его работа.
Сама по себе задача казалась несложной. Все, что от него требовалось, это барражировать в небе в районе Реггана, когда запустят ракету с французской атомной бомбой. Остальное сделает "Пика-Дон", записав параметры испытаний.
Все было предусмотрено. Если "Пика-Дон" будет вынужден приземлиться на территории Франции или дружественной ей страны, то и в этом случае Фармен ничем не рисковал. На борту "Пика-Дона" стояло стандартное оборудование, хорошо известное французам. И как бы они ни старались доказать, что пилот следил за испытанием атомной бомбы, ничего бы не вышло. К тому же по горячей линии Вашингтон тут же начнет объяснять Парижу, почему американский самолет оказался в воздушном пространстве, контролируемом Францией. В любом случае Фармена выводили из-под удара.
