Кир Булычев - Слышал?
Мы чуть не разбились при посадке – амортизаторы у Миловидова совершенно первобытные. Но пилот он отличный. Вслепую, по приборам и интуиции, он посадил ракету на поляне в окрестностях Омска. Правда, раздавил несколько флаеров и аэробусов, которые опустились там раньше нас. К счастью, все они были пусты.
Потирая синяки, мы вылезли из ракеты.
Над нами неслись и плыли, реяли и летели различные индивидуальные и коллективные летательные аппараты.
Мы выбрались на шоссе. Шоссе неспешно текло в сторону города. Здесь начиналась пешеходная зона.
По мере того как мы подъезжали к центру Омска, на шоссе становилось все больше народа. Все торопились к центру. Над головой, медленно снижаясь, шел рейсовый с Марса. Значит, и там уже слышали.
Мы с Миловидовым не разговаривали. Мы бежали, берегли дыхание.
С каждым шагом я все более понимал безнадежность авантюры, в которую мы добровольно ввязались. Нас многие опередили.
Шоссе вливалось в огромную центральную площадь.
Площадь была заполнена сотнями тысяч людей. Они стояли в очереди, затылок в затылок. Добровольцы шли вдоль очереди и записывали фамилии.
За добровольцами катил крупный компьютер, который запоминал фамилии и выплевывал пластиковые номерки на протянутые ладони.
– Мертвое дело, – сказал я Миловидову, когда мы получили номерки.
– И я так думаю, – сказал Миловидов. – Но испытания «Ласточки» прошли великолепно. Она тебе понравилась?
– Обратно я с тобой не полечу, – сказал я.
– Я тоже, – сказал он. – Зачем испытывать судьбу?
И тут возле меня возник Синюхин. Он улыбался. Я пощупал его рукав. Это был настоящий Синюхин.
– Как ты успел? – спросил я.
– Я вспомнил, что проходил курс телепортации, – ответил он, расчесывая пальцами бороду.
Компьютер выдал ему номерок.
– А что здесь вообще-то происходит? – спросил Синюхин. – Я утром слышал, а потом с этой проклятой дверью забыл.
– Дурак, – сказал Миловидов. – Колбасу дают.
– По скольку в одни руки? – спросил Синюхин.
– По полкило, – ответил компьютер.
– Не хватит, – сказал Синюхин.
Мы тоже понимали, что не хватит. Но решили все же постоять.
