Крис Невилл - Бэтти-Энн
Торжественно и проникновенно, словно Бетти-Энн могла понять, что ей говорят, директриса сказала:
- Это твои новые родители, Бетти-Энн. Мама Джейн и папа Дейв. - И прибавила: - Я уверена, она будет вам хорошей дочерью, миссис Селдон, вы это заслужили.
- Конечно, хорошей, - сказал мистер Селдон. - И умницей! Она и сейчас умный воробушек, ее на мякине не проведешь.
- Мы сперва собирались взять ребенка постарше, - сказала его жена. - В сущности, мы вовсе не думали брать девочку. Пока не увидели Бетти-Энн.
Они говорили еще разные слова, такие же для нее непонятные, а потом ее укутали в одеяло, и после этого в лицо ей брызнул яркий солнечный свет, она ощутила движение вперед, от которого слегка подташнивало, услышала незнакомый шум.
Джейн внимательно разглядывала стиснутый кулачок Бетти-Энн - больной руке приятно было в этой теплой ладони.
- Какие у нее крохотные пальчики, - сказала Джейн.
- Ну-ка поглядим, - сказал Дейв, быстро взглянув через плечо. - Гм. Верно. Да, чуть не забыл. Когда приедем домой, надо испечь ей именинный пирог.
- А она для этого не слишком мала?
- По-моему, нет. У меня на первом дне рожденья пирог был наверняка. На день рожденья мне всегда пекли пирог. Когда я поступил в колледж, помню, на первом курсе моя двоюродная бабушка Амелия прислала мне пирог, а сверху лежали девятнадцать маленьких свечек, завернутые в вощеную бумагу. Малышке непременно надо испечь пирог.
- Надеюсь, мы так и не узнаем, когда у нее на самом деле день рожденья, - сказала Джейн, глядя на Бетти-Энн.
- Вот как? А почему?
- Пускай это будет день, когда мы привезли ее домой. Словно она просто парила где-то в ожидании, пока мы за ней придем.
Дейв что-то пробормотал, очень довольный.
Немного погодя жена сказала:
- Дейв, милый. А вдруг объявятся ее родители?
- Глупости! - отрезал он почти сердито. - Чего ради они вдруг объявятся? Уж раз они удрали и бросили ее в разбитой машине, значит - крышка!
- Да, я тоже так думаю. Но тебя это совсем не тревожит?
Он возмущенно запыхтел.
- Даже если они и объявятся, им ее не заполучить. Так что стоит ли забивать себе голову пустяками?
Бетти-Энн исполнилось пять, это была ее последняя весна перед школой, и сейчас она сидела у окна и жадно глядела во двор, куда ей не ведено было ходить. После завтрака у них с Джейн вышла стычка из-за куклы ("Бетти-Энн, нельзя же разбрасывать игрушки где попало, ведь о них того и гляди кто-нибудь споткнется"). За последние два месяца девочка провинилась по крайней мере десятый раз, и Джейн наконец рассердилась и решила ее наказать.
Все утро Бетти-Энн, задумчивая, грустная, сидела у окна и после второго завтрака снова уселась на прежнее место. Наконец ее терпение было вознаграждено: как она и надеялась, Джейн смягчилась, решила, что обошлась с ней слишком строго, и сказала с улыбкой в голосе:
- Ладно. Теперь можешь пойти погулять.
Упрямо сжав губы, Бетти-Энн соскользнула со стула. Не говоря ни слова, она гордо прошествовала к двери и вышла на солнечный свет. Она по-прежнему была возмущена, и детский подбородок ее выражал непоколебимую решимость. Она спустилась с крыльца и через небольшой вишневый сад прошла прямиком к густо растущим вдоль забора мальвам. На одном цветке невысоко, так что дотянуться до него ничего не стоило, сидела пчела, и Бетти-Энн, не раздумывая, схватила ее здоровой правой рукой и зажала в кулаке. Когда пчела ужалит ее, мама Джейн почувствует себя виноватой. Папа Дейв, будь он дома, добродушно усмехнулся бы и сказал:
- Потерпи, до свадьбы заживет.
Любимые его слова, которыми он встречал самые ужасные ее царапины и синяки, слова, которые приводили ее в ярость и все-таки всякий раз вызывали смех сквозь сердитые слезы. А мама Джейн, увидев, что с ней приключилось, кинется, поцелует больное местечко, скажет:
- Ну-ну, малышка, сейчас мама приложит чтонибудь, и все пройдет.
Когда пчела наконец ужа-лила ее, боль оказалась куда сильней, чем Бетти-Энн ожидала, и она замахала рукой, захлопала по платью, пытаясь избавиться от непонятливого насекомого. Потом с криком кинулась к дому;
- Ужалила! Меня пчела ужалила!
Окно кухни выходило к забору, и Джейн стояла у окна и поджидала ее. Решительно подбочась, глядела в окно и, когда Бетти-Энн влетела в кухню, спокойно сказала:
- Ты же сама схватила, детка, я ведь видела.
Бетти-Энн удивленно захлопала ресницами.
- Ты видела?
- Ну конечно:
Поняв, что на сей раз сочувствия не дождаться, Бетти-Энн сказала:
- Зря я ее схватила.
Она ушла к себе в комнату и поплакала с досады, а потом вдруг поняла, как все это смешно, и рассмеялась, и ужаленное место в конце концов перестало болеть.
В то последнее перед школой лето ее еще раз ужалила пчела, но теперь уже случайно, и ей тотчас поспешили на помощь. Ну, а если забыть о пчелах, лето было очень славное, и, когда наконец наступила осень, которая вполне могла бы еще и подождать, душу Бетти-Энн впервые тронула подлинная печаль.
Вновь, как и в прошлую зиму, она недоумевала: зачем в зимнюю пору все умирает, ведь тогда больше всего скучаешь по живой зелени.
Но медленно, неотвратимо лето отступало, и в пугливом и радостном волнении она стала предвкушать близкое будущее, новую тайну, к которой ей вскоре-суждено было приобщиться.
В первый день осени Джейн повела ее к неприветливому, сложенному из белого камня зданию, откуда прошлой весной до нее доносился веселый смех, и познакомила там с совсем не страшной особой, которой весь этот долгий год предстояло быть ее учительницей. Но едва Джейн ушла, Бетти-Энн испугалась-ее окружали чужие стены и чужие, а быть может и враждебные, лица. На краткий миг ей почудилось, что дом Джейн и Дейва - надежная защита и приют - потерян для нее навеки; клумба, сад, старый корявый дуб, все, что было всегда таким прочным и незыблемым, стало лишь бесплотным воспоминанием. Кинуться бы сейчас за мамой Джейн и вместе с ней стремглав помчаться по обсаженной деревьями дорожке, потому что, если просидеть здесь еще один нескончаемый час, и клумба, и сад, и корявый дуб - все исчезнет. (Тетя Бесси сказала как-то маме Джейн: "Вот с этого часа они и начинают от нас отходить. Что-то в них безвозвратно меняется. Учителя ухитряются оторвать их от нас". Но папа Дейв не согласился с ней: "Чепуха, Бесси. Ведь в конце концов ей только пять". "Впрочем, тебе-то это, наверно, не так тяжело, милочка Джейн, как... как, ну, ты же понимаешь..." Тут мама Джейн очень-очень покраснела. И Бетти-Энн ужасно хотелось спросить, отчего она рассердилась на тетю Бесси.)
Когда первое потрясение прошло, Бетти-Энн увидела, что все чужие вокруг глядят доброжелательно. Робкие улыбки первого знакомства сменились улыбками привета и дружелюбия. Дни быстро покатились к рождеству. А там внезапно набежали и промчались каникулы, и оживленные, румяные, блестя глазами, все наперебой рассказывали, какие чудесные подарки принес им Санта-Клаус. И каждый день так много было всяких новых дел, что Бетти-Энн даже не заметила, как вернулась и вновь дохнула истомой и свежестью весна.
