Сэмюэль Дилэни - Пересечение Эйнштейна: Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна. Время, точно низка самоцветов
— Но я продвинулась дальше, чем ваши военные.
Мягкая линия ее губ изогнулась в вежливой улыбке.
— Исходя из того, что я знаю о вас, мисс Вонг, это тоже меня не удивляет.
Кто она, подумал генерал. Он задавал вопрос абстрактному собеседнику. Он спрашивал у собственного отражения. Он спрашивал о ней. Много-много вопросов. Я должен знать о ней все. Это важно. Я должен знать.
— Во-первых, генерал, — произнесла она, — Вавилон-17 — это не шифр.
Его мысли со скрипом вернулись к предмету разговора.
— Не шифр? Но я думал, что криптографический отдел установил… — он запнулся, потому что не был так уверен в заключении криптографического отдела, и потому, что требовалось хоть какое-то время, чтобы вытащить себя с рифов ее высоких скул, выбраться из пещер ее глаз.
Напрягая мышцы лица, генерал приказал своим мыслям вернуться к Вавилону-17. Вторжение: Вавилон-17 может оказаться ключом к прекращению двадцатилетней войны.
— Вы хотите сказать, что наши попытки дешифровать Вавилон бессмысленны?
— Это не шифр, — повторила Ридра. — Это язык.
Генерал нахмурился.
— Ну, как его не называй — шифр или язык, мы его пока еще не разгадали. Давно начали эту работу, но все еще чертовски далеки от цели.
Сказывалось напряжение последних месяцев — язык стал непослушным, голос охрип. Улыбка исчезла, обе руки лежали на стойке. Он захотел сгладить жесткость своих слов.
— Связаны ли вы непосредственно с работой криптографического отдела, — голос Ридры был ровным и успокаивающим.
Он покачал головой.
— Тогда позвольте мне вам кое-что объяснить. По большому счету, мистер Форестер, существует два типа шифров. В первом — буквы или символы, используемые вместо букв, перемешиваются и искажаются в соответствии с моделью. Во втором — буквы, слова или группы слов заменяются другими буквами, символами или словами. Шифр может относиться к первому или второму типу, или быть комбинированным. Но оба типа шифров имеют одно общее свойство: когда найден ключ, вам стоит только применить его, и получатся логичные предложения. Язык же имеет собственную внутреннюю логику, собственную грамматику, свой способ выражения мыслей в словах с незначительными колебаниями смысла. Не существует ключа, подходящего ко всем смысловым значениям, выраженным в языке. В лучшем случае вы получите лишь приблизительное значение.
— Вы хотите сказать, что Вавилон-17 преобразуется в какой-то другой язык?
— Вовсе нет. Это первое, что я проверила. Мы можем взять вероятностную развертку различных элементов Вавилона и посмотреть, подобны ли они различным языковым образцам, пусть даже расположенным в другом порядке. Нет, Вавилон-17 — это самостоятельный язык, который мы пока не понимаем.
— Понятно, — генерал Форестер попытался улыбнуться, — то есть, вы хотите сказать, раз это не шифр, а скорее всего чужой язык, то нам придется отступить.
Даже если это поражение, то из ее уст оно становится не настолько горьким.
Но Ридра покачала головой.
— Боюсь, что вы меня не совсем поняли. Неизвестный язык может быть понят без перевода. Например, линейный Бихеттский языки. Но чтобы так получилось с Вавилоном-17, мне нужно знать гораздо больше.
Генерал изумленно поднял брови.
— Что же еще вам нужно знать? Мы передали вам все образцы. Когда получим новые, мы обязательно…
— Генерал, я должна знать о Вавилоне-17 все, что известно вам: где вы обнаружили его, когда, при каких обстоятельствах. Во всем может оказаться ключ к разгадке.
— Мы передали всю информацию, которой рас…
— Вы дали мне десять страниц искаженного машинописного текста через двойной интервал с шифром под названием Вавилон-17 и спросили, что он означает. Исходя из этого я больше ничего не могу сказать. Дайте больше информации, тогда может быть смогу. Все очень просто.
Если бы это было так просто, подумал генерал. Если бы все дело было в этом, мы бы никогда не обратились к вам, Ридра Вонг.
Она сказала:
— Если бы это было так просто, если бы все дело было в этом, вы бы никогда не обратились ко мне, мистер Форестер.
Он замер, на какое-то мгновение поверив что она читает его мысли. Нет, конечно же она просто должна знать об этом. Должна ли?
— Генерал Форестер, определили ли ваши специалисты, что это язык, а не шифр?
— Если и да, то мне об этом не доложили.
— Уверена, что они этого не знают, Я сделала несколько структуральных набросков грамматики… А они?
— Нет.
— Поверьте, генерал, все они чертовски много знают о шифрах, но не имеют никакого понятия о сущности языка. Именно из-за этой идиотской специализации я не работаю с ними последние шесть лет…
Кто она, подумал Форестер вновь. Сегодня утром он получил ее секретное досье, но сразу же передал его адъютанту, успев лишь заметить пометку «одобряется».
Как-бы со стороны генерал услышал собственный голос:
— Возможно, если вы расскажете немного о себе, мисс Вонг, мне будет легче говорить с вами.
Нелогично. Хотя произнес он это спокойно и уверенно. Уловила ли она его сомнения?
— Что вы хотите знать?
— Мне известно очень немногое: ваше имя и то, что несколько лет назад вы работали в военно-криптографическом отделе. Знаю, что уже тогда, несмотря на ваш юный возраст, у вас была отличная профессиональная репутация. И несмотря на то, что прошло шесть лет, работники отдела вспомнили вас. Целый месяц они безуспешно возились с Вавилоном-17 и единодушно заявили: «Идите к Ридре Вонг», — он помолчал. — Вы сказали, что кое в чем разобрались. Значит, они были правы.
— Выпьем, — предложила Ридра.
Бармен продефилировал туда-обратно, оставив на стойке два небольших дымчато-зеленых бокала. Она пригубила, наблюдая за ним. Ее глаза, подумал генерал, изогнуты словно распахнутые крылья.
— Я не с Земли, — сказала Ридра. — мой отец был инженером связи в звездном центре Х-ІІ-В, как раз за Ураном. А мама — переводчицей в Суде Внешних Миров. До семи лет я росла в звездном центре. Там почти не было детей. В пятьдесят втором мы переселились на Уран-XXVII. Когда мне исполнилось двенадцать лет, я уже знала семь земных языков и могла понимать пять неземных. Я запоминала языки, как большинство людей запоминают мелодии популярных песен.
Мои родители погибли во время второго запрета.
— Вы тогда были на Уране?
— А вы знаете, что там произошло?
— Я знаю, что Внешние планеты пострадали больше чем Внутренние.
— Вы ничего не знаете. Да, они пострадали больше, — она глубоко вздохнула, отгоняя воспоминания. — Одного глотка недостаточно, чтобы разбудить воспоминания, хотя… Выйдя из госпиталя, я была близка к помешательству, была такая опасность…
![Сэмюэль Дилэни - Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен]](/uploads/posts/books/54853/54853.jpg)
