Ромэн Яров - Основание цивилизации
Однажды всей командой пошли в музей. Вел историк - знакомиться с памятными местами трассы. Топорики, гробницы, кареты... Ощущения при движении через блестящие залы были приблизительно такими же, как во время гонок, когда почти вслепую мчишься через столетия. Возле одной ничем не примечательной вещицы Вася вдруг остановился. Ребята ушли вперед, а он все стоял, смотрел и никак не мог насмотреться. Историк вернулся и подошел к нему. В глубине души он сочувствовал Васе - он сам мечтал о потрясающих экспедициях в прошлое, но стать гонщиком не смог, потому что так и не научился вертеть "солнце" на турнике.
- Ну что ты смотришь? - Он ласково взял Васю за локоть. - Обыкновенная культовая вещица эпохи позднего неолита. Найдена в святилище при раскопках столицы могущественного царства Тлен-Тлца. Здесь же все написано...
- Да нет, - смутился Вася, - это моя зажигалка.
- Что? - Глаза историка раскрылись так, будто он увидел живого фараона.
- Ну да...
- Как же это?..
- Помнишь, в последний мой заезд?.. Ну, после которого меня... Я далеко тогда зашел. И быть бы мне первым и не видать бы Парамонову приза, как своих ушей, если б не тросик фотонной заслонки. Я его дергаю - ни с места. Снова дергаю - опять ни с места. А скорость колоссальная. На неуправляемой машине, сам понимаешь, в два счета дематериализуешься. Пришлось остановиться: инструмент у меня всегда с собой. Поднял крышку, смотрю трос весь перетерся, на волоске держится. Заклинило его. Механик гайку перетянул, а тут еще я дергал все время. Все-таки на скоростном режиме шел. Стою, в затылке чешу. Эх, думаю, надо было не останавливаться, на волоске возвращаться. Ну, растворился бы во времени. Все лучше, чем сидеть и загорать за триста веков до рождения. Кругом не гляжу - некогда. И вдруг из леса, а лес рядом, в десяти шагах, людишки выскочили. Кричат чего-то. Подбежали и все - бух! - на колени. "Чего это вы?" - говорю. Лопочут. А сами босые, голые, в одних шкурах звериных. Попросил напиться. Тащат воду в шкуре. Шкура грязная! Говорю: "Тренер запретил пить сырую, нет ли у вас кипяченой?" Не понимают. Тут до меня дошло, что они и огня-то не знают. Нашел я камень, похожий на тарелку, налил в углубление воды, хворосту набрал, зажег костер. Вскипятил, напился. Показал на тросик порванный. Сообразили: тащат какое-то лыко. Приладил я его. Попробовал - ничего, держит. "Спасибо, - говорю, - ребята, а вот вам на память моя зажигалка. Будет у вас жареное мясо и кипяченая вода. Сырой не пейте - в ней микробов миллионы. Мир, дружба". - И укатил. И вот, поди ж ты, минут десять всего я и пробыл у них, а здесь, оказалось, три часа прошло... Постой, что это ты?
Историк, схватив Васю за руку, потащил его к выходу. Они мчались по навощенному паркету, и аспирант повторял сквозь зубы:
- За мной! За мной!
Дома историк толкнул изумленного Васю в кресло, выхватил из книжного шкафа сиреневый томик, торопливо нашел нужную страницу.
- У тебя ведь борода тогда была, а?
- Была, - вздохнул Вася. - Бороденка. Сбрить велели. "Не подобает", говорят.
- Тогда слушай.
И историк начал читать нараспев, далеко отставляя томик:
- "Он пришел к нам с неба, рыжебородый. Великий и мудрый воин, научивший нас ловить и прятать огонь. Он подарил нам духа, повелевающего огнем. И ушел опять к себе на небо. Сын Солнца и брат Луны..."
- Это древние гимны, раскопанные там же. Понял?
Вася пожал плечами.
- Это же о тебе! Ты пришел к ним с неба и подарил им духа, повелевающего огнем. Так они говорят о твоей зажигалке. Ты основал цивилизацию! Ты великий человек!
- Здорово! - Вася раскрыл рот. - Не забыли, значит... Сын Солнца и брат Луны.
- Ну да! В переводе академика Орнитоптерского.
Историк написал об этом случае во многие газеты. "Благородный поступок", "Спортсмен не оставил в беде", "Так поступают настоящие люди". Вася прославился. Ему стали писать письма. Имя его узнали далекие от спорта люди. Его восстановили в команде, и он начал усиленно готовиться к очередным соревнованиям. И еще он стал задумываться, задаваться вопросом: как же он не заметил, что основал цивилизацию?
Да, он не зазнался ни капельки; аккуратно ходил на тренировки, и все были им довольны. Все, кроме тренера. Тренер считал, что его воспитаннику не хватило бойцовских качеств. Цивилизация цивилизацией, но все же общественные дела не должны мешать спортивным успехам, на соревнованиях надо стремиться к победе любой ценой. Основывать же цивилизации можно в свободное время. Тренер даже решил, что Федосеев как спортсмен бесперспективен. Но, увидев, какой общественный отклик получил Васин благородный поступок, тренер решил придержать свои мысли. И даже дважды выступил в печати со статьями на моральные темы.
